Измена генсека. Бегство из Европы - [63]

После украинского референдума Ельцин говорит Горбачеву, что «если они (Ельцин и Шушкевич) не сумеют вовлечь Украину в предполагаемый союз, «то они вынуждены будут думать о чем-нибудь другом».[156]7 декабря 1991 г. сначала Ельцин, а затем Кравчук, прибыли к председателю Верховного Совета Белоруссии Станиславу Шушкевичу и немедленно отбыли на крайний запад республики. К северу от исторически столь значимого Бреста, на границе между Белоруссией и Польшей стоит созданное по приказанию Хрущева угодье «Беловежская пуща». Именно здесь, а не как ранее было объявлено — в Минске — встретились последние разрушители огромного государства. Среди первобытного леса, повинуясь первобытным страстям, крушители единой державы держались как заговорщики.

Еще существовала единая армия и единое национальное сознание, но помыслы всех трех заговорщиков сводились к уходу от опеки Центра и созданию новых национальных центров. Огромное государство не породило ни одного убедительного для большинства идеолога, который бы хотя бы идейно, хотя бы словесно защитил всю прежнюю великую историю распадающейся страны. Великая Россия, заслужила ли ты свою горькую судьбу?

В Беловежье «злой гений» перестройки добил ее инициатора. Жалкое состояние Горбачева и его центральных органов никак не трогало «уральского потрошителя». Он и сейчас сконцентрировался на том, чтобы ликвидировать власть центра, власть Горбачева полностью и забыть обо всех поползновениях типа союзного договора. Приведем слова документа: «Переговоры, направленные на выработку Союзного договора, зашли в тупик… Объективный процесс выхода республик из СССР, и образование независимых государств стало реальностью». Три лидера объявили о создании содружества независимых государств», состоящего из Белоруссии, России и Украины и открытого для вступления других стран». Были даны «гарантии уважать международные обязательства бывшего СССР и обеспечивать общий контроль над ядерным оружием и его нераспространением».[157]

Основная масса оговоренного и подписанного в Беловежской Пуще была пожеланиями: кооперация во внешней политике, в экономической стратегии, транспорте и коммуникациях, защите окружающей среды, миграционной политике, борьбе с преступностью. Каждое государство может выйти из новосозданного Содружества независимых государств, предупредив остальных за двенадцать месяцев до выхода.

Сокрушить и доложить

Американцы отметили историческую значимость «отказа России от территорий бывших ею столетиями». 8 декабря 1991 г. — когда беловежцы еще не закончили свои дела, перейдя к алкогольной фазе, госсекретарь США Бейкер заявил в телевизионном интервью: «Советский Союз больше не существует».

Первым, кому сообщил о крахе Советского Союза Ельцин, был американский президент Джордж Буш — по прямому телефону из Беловежской Пущи — тогда, когда об этом не знал даже президент СССР Горбачев. Американцы были, безусловно, поражены тем, что Ельцин сообщил о Беловежских соглашениях президенту Бушу раньше, чем Горбачеву. Но Горбачев был больше огорчен другим — тем, что госсекретарь Бейкер «слишком поспешил сказать «Советского Союза больше не существует». Ситуация быстро меняется. Мы пытаемся навести порядок, а Соединенным Штатам кажется, что они уже все знают! Я не думаю, что это лояльно».[158]

А советскому президенту сообщил о содеянном белорусский лидер Шушкевич позднее, уже из Минска. Первой реакцией Горбачева было: «А что будет со мной?» Такой вождь не мог призвать страну не подчиниться раскольникам, он слишком много думал о себе. Да страна за ним уже и не пошла бы, она видела судьбу всех, кто пытался быть лояльными, кто дорожил общей честью. Можно ли было надеяться на Горбачева как на борца?

Содеянное в Беловежье было шоком для Горбачева. Он обвинял российского президента в саботаже Союзного договора. И по американскому мнению, «Ельцин несет на себе основную долю ответственности за конечное крушение попыток создать Союзный договор в 1990–1991 годах в свете своей неустанной борьбы по созданию собственной силовой базы — Российской Республики, крушению основ власти Горбачева — Советского Союза».[159]

* * *

Американцы сразу же поняли главное: перед ними нет единого государства. У СНГ не было центрального механизма, не было механизма контроля и воздействия на государства-члены. Все. В мире осталась лишь одна сверхдержава, Соединенные Штаты Америки.

Перед американскими журналистами Бурбулис и Козырев объясняли, что содеянное — «единственный способ спасти то, что можно спасти». Они напоминали подростков, убивших свою мать и просящих у суда милости, поскольку они — сироты. Они, мол, не обрушили Советский Союз, а предотвратили дальнейший распад. Как бы желание еще и услышать слова благодарности за жестоко содеянное.

12 декабря 1991 г., отправляясь в турне по «старым и новым» государствам, государственный секретарь Джеймс Бейкер выступил в своей alma mater — в Принстонском университете с лекцией «Америка и коллапс Советской Империи: Что следует сделать».[160]

Бейкер говорил о проблемах, которые придется решать внутри бывшего Советского Союза в процессе направляемой трансформации. Что заменит СССР? Госсекретарь говорил о конфедерации, содружестве наций, или еще менее обязательной констелляции наций. «Самой поразительной характеристикой происходящего» Бейкер назвал «драматическое смещение политической власти от центра к республикам». Он назвал «новыми партнерами Америки» национальные республики и более мелкие формирования, которые могут оказаться краткосрочными элементами того государства, которое сменило Советский Союз. Акроним «Некоторое Временное образование» получил в госдепартаменте своего рода популярность как НВО.