Измена генсека. Бегство из Европы - [43]
Итак, русские пошли на компромисс по БМП. Теперь проблема обычных войск и вооружений в Европе была решена в принципе. Открылась дорога к Вене, где 14 июня СССР окончательно сдал свое преобладание в обычных вооружениях блоку НАТО, который вовсе не хоте попасть в мусорную корзину истории — в отличие от ОВД.
Договор ОВСЕ — позор нашего поколения — был подписан на Специальной сессии послов в Вене — в том же самом зале, где переговоры по этому вопросу начались в марте 1989 г. Позорный день в истории российской дипломатии, предание самоотверженной работы конструкторов, мастеров, испытателей, которые не щадя себя создавали вал нашей техники. Процитируем лучше американского переговорщика и скрупулезного автора: «Все проблемы были окончательно решены односторонним обещанием Советского Союза принять на себя некоторые дополнительные обязательства, уступая в вопросе о сокращениях с тем, чтобы удовлетворить двадцать одного участника договора. Советская сторона «сохранила лицо», но она, так или иначе, взяла на себя обязательства по дополнительным сокращениям».[88]
Даже американец не может найти двусмысленных слов: «По внешним признакам Советский Союз (или, скорее, нужно говорить о Генеральном Штабе) не сделал роковых уступок, но по существу и в целом он сделал огромные уступки».[89]
Еще живо было то поколение, чьей кровью Советский Союз прорвался в Центральную Европу и щитом Варшавского Договора прикрыл свои западные границы. Они — и все мы — оказались преданными. Выиграв мировую войну, путем неустанного труда вооружив Советскую армию передовым оружием и твердо осуществляя контроль над Восточной и Центральной Европой, Советский Союз в удивительно короткий срок раздал, как в диком разгуле, все приобретенное предшествующим поколением.
Через десять с небольшим лет все страны Восточной Европы были членами западного военного альянса и просили феноменальные средства (Польша — 1,5 млрд. долл.) у США, полностью перенаправив свою военную систему против России. Смутное время смело систему безопасности страны, подведя НАТО на расстояние часа автомобильной езды от Петербурга — ближе, чем к славной северной столице подбирались немцы в годы осады.
Советская сторона в процессе СНВ
Президент Буш решил лично оказать на Горбачева решающее воздействие, и вопрос о приезде американского президента в Москву (прежде планировавшийся на февраль 1991 г.) был поставлен в повестку дня снова. «Президент хотел подписать в Москве соглашение по Стратегическим наступательным вооружениям, но он знал, что — даже если все спорные моменты в вопросах стратегических вооружений будут решены — будет неправильным политически подписывать Договор по СНВ до достижения всех обязательств по Договору об обычных вооружениях в Европе (ОВСЕ), согласованные еще в прошлом году… В Советском Союзе политические противники обвиняли Горбачева в наивной поддержке западных интересов, не содействующих достижению результатов, благоприятных для Советского Союза».[90]
Переговорщики с советской стороны не во всем еще отступили в сфере стратегических вооружений — сокрушались американцы. Американцы сразу же после завершения переговоров ОВСЕ, обратились к стратегическим потенциалам. Некоторые (главные) цифры были уже согласованы. Подготавливаемый договор СНВ-1 оставлял каждой стороне 4900 боезарядов стратегического назначения. Для достижения этого уровня Советскому Союзу нужно было сократить численность боезарядов на Межконтинентальных баллистических ракетах с 6595 единиц до 3028 единиц и на стратегических подводных лодках — с 2810 ядерных боезарядов до 1872. После ратификации договора советская сторона должна была сокращать свои баллистические ракеты со скоростью одна в 66 часов на протяжении семи лет. Соединенные Штаты соглашались сократить численность ядерных стратегических боезарядов на межконтинентальных шахтных баллистических ракетах с 2450 до 1444 единиц; на стратегических подводных лодках — с 5056 до 3456 единиц боезарядов.
Американцы чрезвычайно опасались многозарядных советских МБР типа СС-18 («Сатана») — 8 боезарядов на одной МБР — и СС-19 — 6 ядерных боезарядов на одной ракете. Им казалось чрезвычайно привлекательным стимулировать процесс замены MIRV на моноблоки. Так упрощалось слежение за противостоящей стороной, легко можно было обнаружить МБР нового типа. Гораздо проще (чем создавать новые ракеты с единственным боезарядом) было модернизировать старый арсенал, размещая одну боеголовку там, где прежде их было 8–6 единиц.
Американцев более всего волновал возможный breakaway — быстрый выход СССР из ограничений, налагаемых договором СНВ к прежней вооруженности (впрочем, трезвомыслящие американцы считали чепухой возможность нового, ослабленного СССР выйти на новые границы противостояния. К примеру, такой точки зрения придерживался тогда генерал Колин Пауэлл).
Американский нажим на советскую сторону в 1991 г. был до абсурдного грубым. Это, в частности, признает госсекретарь Джеймс Бейкер. «На протяжении многих лет мы стремились убедить Советский Союз сократить численность их боезарядов. Теперь они, наконец, соглашаются с нами, а мы вдруг говорим им: «Нет, постойте! Мы придумали еще более эффективный способ вашего разоружениям.
Анатолий Иванович Уткин (1944–2010) – крупнейший специалист в области новейшей истории. Его работы отличаются тщательностью проработки темы, научным подходом, большим количеством используемого фактического материала, в т. ч. иностранных источников. В своей фундаментальной книге, вызвавшей большой читательский интерес, А.И.Уткин скрупулезно исследовал проблемы, которые касаются влияния войн XX века на развитие России. Автор считает, что на протяжении двадцатого столетия неоднократно предпринимались попытки убрать Россию-СССР с политической арены мира как великую державу.
С тех пор прошло уже более восьми десятилетий... Однако история первой мировой войны до сих пор таит много белых пятен и ставит вопросы, на которые нельзя ответить однозначно. В чем кроются истоки одной из самых кровавых войн в истории человечества? Каковы причины трагедии, обрушившейся на Россию в начале века? Почему союзники — страны Антанты — бросили Россию на произвол судьбы? На эти вопросы и пытается аргументировано отметить автор в своей книге.
В центре внимания автора ― Т. Рузвельт, человек и политик, чья биография неотделима от судьбы Америки на рубеже XIX ― XX вв. В президентство Рузвельта был совершен переход США к государственно-монополистическому капитализму, намечены основные вехи современного внешнеполитического курса. Книга рассчитана на преподавателей и студентов гуманитарных специальностей, представит интерес и для широкого круга читателей.
Данное учебное пособие по истории культуры США – относительно краткой, но безусловно яркой – написано почитателями и знатоками этой страны, профессорами Т. Ф. Кузнецовой и А. И. Уткиным. Авторы подробно прослеживают, как колонисты, принесшие на новый континент дух старой Англии и идеи религиозного протестантизма, за четыре века интенсивного развития и приема иммигрантов сумели сделать мир своей культуры и разнообразным, и глубоким. Единственная крупная страна, не знавшая феодализма, США заняли видное место в мировой литературе, киноискусстве, архитектуре, популярной музыке, а также в философии, юриспруденции, естественных и технических науках.Учебник рассчитан на студентов, специализирующихся в культурологии и американистике, но как источник расширения представлений об общественной истории, о выдающемся созидательном опыте человечества будет полезен студентам любого профиля, а также широкому кругу читателей, интересующихся историей и культурой.
«Либерализм — политика сильного в отношении слабого, лишающая слабого всяких шансов стать сильным…Ответ России на американский вызов не может быть либеральным.Отечественная либеральная элита с неизбежностью оказывается не просто прозападной, но прямо компрадорской».Наша страна — неприступная крепость! Если только ее не сдаст без боя «внутренний враг».У нас есть основания для оптимизма! Если устранить от власти бесноватых «реформаторов».У нас великое будущее! Если власть наконец распрощается с ненавистным народу «либерализмом».Знаменитый журналист и телеведущий, «лицо Первого канала» Михаил Леонтьев открывает новую серию острой политической публицистики.Бескомпромиссная критика прежнего курса и прокладка нового.Подлинная свобода слова◦— без намордника «либеральной» цензуры.Всем, для кого Россия◦— наша Родина, а не «эта страна».Патриоты, объединяйтесь!Вы искали национальную идею? Вот она!
Полная биография Уинстона Черчилля, принадлежащая перу выдающегося российского историка А.И. Уткина, представляет собой яркое описание политической и частной жизни известного мирового лидера. Автору удается дать портрет не только своего героя, но и времени, в котором он жил, и в котором судьба России нередко была связана с политикой Черчилля. Несмотря на обилие фактического материала, книга очень легко читается: недаром она была признана в США лучшей иностранной биографией.
В данной работе рассматривается проблема роли ислама в зонах конфликтов (так называемых «горячих точках») тех регионов СНГ, где компактно проживают мусульмане. Подобную тему нельзя не считать актуальной, так как на территории СНГ большинство региональных войн произошло, именно, в мусульманских районах. Делается попытка осмысления ситуации в зонах конфликтов на территории СНГ (в том числе и потенциальных), где ислам являлся важной составляющей идеологии одной из противоборствующих сторон.
Меньше чем через десять лет наша планета изменится до не узнаваемости. Пенсионеры, накопившие солидный капитал, и средний класс из Индии и Китая будут определять развитие мирового потребительского рынка, в Африке произойдет промышленная революция, в списках богатейших людей женщины обойдут мужчин, на заводах роботов будет больше, чем рабочих, а главными проблемами человечества станут изменение климата и доступ к чистой воде. Профессор Школы бизнеса Уортона Мауро Гильен, признанный эксперт в области тенденций мирового рынка, считает, что единственный способ понять глобальные преобразования – это мыслить нестандартно.
Годы Первой мировой войны стали временем глобальных перемен: изменились не только политический и социальный уклад многих стран, но и общественное сознание, восприятие исторического времени, характерные для XIX века. Война в значительной мере стала кульминацией кризиса, вызванного столкновением традиционной культуры и нарождающейся культуры модерна. В своей фундаментальной монографии историк В. Аксенов показывает, как этот кризис проявился на уровне массовых настроений в России. Автор анализирует патриотические идеи, массовые акции, визуальные образы, религиозную и политическую символику, крестьянский дискурс, письменную городскую культуру, фобии, слухи и связанные с ними эмоции.
Водка — один из неофициальных символов России, напиток, без которого нас невозможно представить и еще сложнее понять. А еще это многомиллиардный и невероятно рентабельный бизнес. Где деньги — там кровь, власть, головокружительные взлеты и падения и, конечно же, тишина. Эта книга нарушает молчание вокруг сверхприбыльных активов и знакомых каждому торговых марок. Журналист Денис Пузырев проследил социальную, экономическую и политическую историю водки после распада СССР. Почему самая известная в мире водка — «Столичная» — уже не русская? Что стало с Владимиром Довганем? Как связаны Владислав Сурков, первый Майдан и «Путинка»? Удалось ли перекрыть поставки контрафактной водки при Путине? Как его ближайший друг подмял под себя рынок? Сколько людей полегло в битвах за спиртзаводы? «Новейшая история России в 14 бутылках водки» открывает глаза на события последних тридцати лет с неожиданной и будоражащей перспективы.
Что же такое жизнь? Кто же такой «Дед с сигарой»? Сколько же граней имеет то или иное? Зачем нужен человек, и какие же ошибки ему нужно совершить, чтобы познать всё наземное? Сколько человеку нужно думать и задумываться, чтобы превратиться в стихию и материю? И самое главное: Зачем всё это нужно?
Память о преступлениях, в которых виноваты не внешние силы, а твое собственное государство, вовсе не случайно принято именовать «трудным прошлым». Признавать собственную ответственность, не перекладывая ее на внешних или внутренних врагов, время и обстоятельства, — невероятно трудно и психологически, и политически, и юридически. Только на первый взгляд кажется, что примеров такого добровольного переосмысления много, а Россия — единственная в своем роде страна, которая никак не может справиться со своим прошлым.