Измена - [63]

— Эти так называемые предчувствия могут причинить много вреда, когда вы обвиняете невиновных людей в убийстве!

Глаза детектива сузились.

— Если вы имеете в виду дело Кэролайла, то там все было правильно — он был виновен. Просто он богатый сукин сын, который сумел обвести всех вокруг пальца. Единственное, что я могу сказать по этому поводу, так это то, что этого больше не повторится. И если я сейчас занимаюсь архитектурной версией, то это не значит, что я забыл, что поврежденные леса сплошь усеяны отпечатками пальцев Кэролайла.

— А я уже объяснила вам, как они туда попали, детектив Фостер. И вы, без сомнения, уже получили подтверждение моих слов у многих других свидетелей, которые присутствовали там в это время!

— Но до нас также дошли слухи, что Джузеппе Бриндеши был любовником Франчески, — сказал он. — Из-за этого ваш дружок снова может почувствовать себя, как на горячих угольях, не правда ли, мисс Джеферсон?

Она пристально посмотрела на него, и ей стало не по себе. Неужели это правда? Есть ли у них доказательства?

— Но, как я уже сказал, сегодня я работаю не над этим, — продолжал он. — И на этот раз уже не будет никаких осечек.

— Ну, если вы думаете, что Мэт или Дарси Фуентс имеют к этому какое-то отношение, вы на ложном пути, детектив.

— Как и этот парень — Вико. Вы ведь верите, что и он невиновен, не правда ли? Сдается мне, мисс Джеферсон, что вы уже вошли во вкус объявлять всех невиновными, невзирая на имеющиеся у нас доказательства.

— Все невиновны, детектив. Все, за исключением одного человека. Так что сделайте мне одолжение, пожалуйста. Сделайте одолжение всем калифорнийцам. Поймайте на этот раз того, кого следует.

— Мы его поймаем. Или ее. Рано или поздно я достигну цели, и неважно, сколько ошибочных версий мне придется при этом отбросить.

После ухода детектива Энни принялась расхаживать по квартире, пытаясь упорядочить свои мысли. Как бы ни относиться к тому, что сказал Фостер, над этим следует задуматься. Потому что тут, безусловно, что-то не так, и для того, чтобы понять это, не нужно было обладать интуицией детектива.

Энни прекрасно знала, что строительный кодекс в Сан-Франциско один из самых жестких в стране, в основном из-за опасности крупных землетрясений. Очень трудно себе представить, чтобы кто-то допустил ошибку в том, что касается сейсмической устойчивости здания. И даже если ошибка и была допущена, ее обнаружили бы задолго до утверждения проекта. Ведь до начала строительства проект должен быть утвержден городской инспекцией.

С другой стороны, она уже довольно долго работала в этой сфере и знала, что не всегда все делается по правилам. Многие подрядчики извлекали изрядную прибыль из каждого проекта. Прибыль подрядчиков обычно закладывалась в размере по крайней мере пятнадцати процентов, исходя из этого они делали свои расчеты и устанавливали свои расценки. Это являлось отраслевым стандартом. Безусловно, официальным.

Но существовали способы увеличения прибыли, и этим могли злоупотреблять как подрядчики, так и субподрядчики в зависимости от степени их беспринципности. Она снова подумала о Пауле Мак-Энерни. Ее одолевали подозрения, что он не приминул бы положить в карман несколько лишних долларов, подвернись ему такая возможность.

Существовало много способов мошенничества. И если архитекторы — или только один человек из архитекторской фирмы — были в сговоре с одним из подрядчиков и, урезая затраты на строительство, делили между собой то, что им удалось на этом сэкономить…

Ошибка? Ни в коем случае. А вот хорошо спланированное и осуществленное мошенничество вполне вероятно.

Но Дарси? Мысль о том, что она могла быть замешана в чем-то таком, а потом убить кого-то, чтобы это скрыть, была просто нелепой! Но даже если так, Энни не могла отделаться от мысли, что Дарси как-то странно ведет себя в последнее время. Она была расстроенной, издерганной, это уже начинало привлекать внимание. Энни разговаривала с одним клиентом, который жаловался, что Дарси не отвечает на его телефонные звонки. Ясно, что у нее что-то неладно. И что бы то ни было, Дарси не расположена поделиться этим со своей лучшей подругой…

Боже, у нее начинает болеть голова! После смерти Джузеппе одно потрясение следует за другим, и большая их часть связана с тем, что она начинает сомневаться в людях, которые до сих пор были для нее самыми близкими.

Энни, безусловно, не желает принимать всерьез любые версии, в которых вина за убийство возлагается на Мэта. Но она ничуть не меньше не хочет допускать, что на столь гнусное преступление способна Дарси.

Но насколько хорошо она в действительности знает Мэта? И если уж на то пошло, насколько хорошо она знает Дарси? А если кто-нибудь из них — искусный притворщик и лицемер, как можно заглянуть в его или ее душу?

Энни всегда считала, что хорошо разбирается в людях. Но, видимо, все же была не столь хорошим знатоком, как ей казалось, потому что кто-то, кого она, возможно, хорошо знала, из самых злых побуждений расшатал гвозди на лесах перед высоким алтарем, зная, что следующий человек, который ступит на них, упадет с восьмидесятифутовой высоты и разобьется насмерть.