Излучина реки - [34]

– Я и не подозревала, – сказала Джерри, – что мистеру Тейлору есть до этого дело.

Эдна даже не улыбнулась в ответ.

– Очень интересно, – задумчиво сообщила она. – Но он сравнивает твое положение сейчас , с тем, в котором оказался сам, когда его бросила первая жена. Мне приказано не жалеть денег и не скупиться на расходы. Он сказал нечто очень странное, Джерри: что и ты бы ничего не пожалела, чтобы помочь ему, если бы он был в твоем положении. Он сказал, что это ему доподлинно известно, потому что однажды ты рисковала получить щелчок по носу, сообщая несколько правдивых фактов по поводу его обращения с Китти.

– Эдна?

– Джерри?

– Что, Джефф Тейлор спятил?

– Я бы сказала, – нет. Он обижен, душа его искалечена, но я бы не сказала, что он спятил. В Китти он видит воплощение Линор и пытается изгнать черты Линор из Китти. Это глупо, но с головой у него все в порядке.

– Я ощутила то же самое, когда он рассказывал мне о своем первом браке. Тон, которым он произнес слово «поиграть»… Я сразу почувствовала, как это важно. Я согласилась работать у него, потому что.., ну, меня так воспитали. Не могу я повернуться спиной к малышке, которой нужна помощь. И я думаю, что смогу помочь ей.

– Отчего, по-твоему, он помогает тебе, Джерри? Твой откровенный разговор заставил его задуматься. Другие боятся быть столь же искренними. Он – большая лягушка, которая может и раздавить. Так что ты сделала то, что должны были давно сделать другие, и вот тебе результаты. Могу я задать тебе один вопрос?

– Да.

– Если бы драгоценности были у тебя, ты бы вернула их, чтобы помочь Рэгсдейлу?

– Нет.

– Даже если бы знала, что он будет гнить в тюрьме, пока они не будут возвращены?

– Даже если бы знала.

– Глупо так сильно ненавидеть.

– Я знаю.

Эдна ждала, пока Джерри ей все объяснит.

Но Джерри Дорсетт хранила молчание.

Глава 14

Каштановые волосы взъерошены, серые глаза блестят, как ледниковый лед, – Джефф Тейлор встретил Джерри на веранде, когда она вернулась на «Тенистый Холм» вскоре после четырех, постукивая арапником по сапогу с кожаным орнаментом.

– Держитесь подальше от моей библиотеки! – закричал он. – Убирайте оттуда всю вашу дрянь!

Вдали по лужайке прогуливались Китти вместе с миссис Тейлор. Женщина и ребенок шли, держась за руки. Горы позади них казались особенно величественными.

– Дочь и жена завершают превосходную картину, не так ли, сэр?

Такой гамбит [5] смутил его. Он взглянул, и увиденное смутило его еще больше.

– Это не имеет никакого отношения к тому, о чем я вам говорил, – прорычал он. – Не пробуйте на мне ваши штучки. Линор уже пробовала все, что можно.

– Очень хорошо, мистер Тейлор. Я не привыкла, чтобы на меня кричали. Если вы не извинитесь, я уезжаю.

– Вы не можете уехать. Я – ваша защита. Если вы уедете, у вас ничего не останется.

– А я не желаю, чтобы вы называли игрушки вашего ребенка дрянью. Это не дрянь. Игрушки ребенка драгоценны для него, особенно игрушки, подобные этому театру. В сооружение этой сцены было вложено немало чистой, искренней любви. Должно быть, у мистера Бэйкера ушло несколько недель на то, чтобы устроить такое замечательное освещение.

– Чего вы добиваетесь, мисс Дорсетт?

– Я только выполняю работу, на которую вы меня наняли. Этот ребенок слишком напряжен, легко возбудим и эмоционально неуравновешен. Доктор Бэкли и я говорили об этом сегодня. Он считает, что для нее необходима диета, и хочет, чтобы темп ее жизни немного замедлился. Но я бы сформулировала это иначе. Я хочу, чтобы она была счастлива, чтобы у нее было настоящее детство.

Он озабоченно спросил:

– Бэкли полагает, что она больна?

– Думаю, что нет. Чего ей действительно не хватает – так это нескольких фунтов веса и немного смеха. Вы уже извинились?

– Я просто не хочу, чтобы она была похожа на Линор.

– Вы должны извиниться за то, что накричали на меня, мистер Тейлор, – продолжала настаивать Джерри. – Я ничего не смогу делать здесь, если ко мне не будут относиться с надлежащим уважением.

– Слуга – это слуга.

– Китти говорит то же самое. Интересно, правда?

К его чести, он был просто потрясен.

– Да я ее выпорю! – взревел он. – Выпорю!!!

Затем произнес очень медленно, словно каждое слово давалось ему с трудом и повергало его душу в агонию:

– Я прошу у вас прощения за то, что накричал на вас, мисс Дорсетт.

– Забудьте об этом, мистер Тейлор. А теперь, не устроить, ли нам представление в восемь? Конечно, ничего особенного не ждите, ведь у бедняжки Китти не было времени на репетиции.

Он кивнул, однако, будучи Джеффом Тейлором, не мог не прореветь:

– Выращивать призовых лошадей проще, чем воспитывать девчонок! Джерри широко улыбнулась.

– Мужчины всегда говорят в самую точку, мистер Тейлор. Но ведь, в конце концов, мы ценим только то, что досталось нам после тяжких усилий, не так ли?

Напевая, она побежала к Китти и миссис Тейлор. Китти начала было жаловаться и рассказывать какую-то грустную историю, но Джерри прервала ее, сказав:

– Беги скорее в дом! Театр в восемь. Твой отец будет весьма требовательной аудиторией.

Китти посмотрела на Элен – и бросилась бежать, как стрела.

Элен Тейлор присела на травку и принялась плакать.