Излом зла - [144]

– Предложение такое, – пропустил Рыков мимо ушей слова Балуева. – Мне нужен профессионал твоего класса в качестве агента по особым поручениям. Принимаешь?

– А если приму и сыграю против? – Вася окончательно пришел в себя. – Или ты меня сделаешь зомби, как этих громил?

– Не слышу ответа.

– Вот тебе ответ! – Вася сунул руку в карман, цепляя рукоять «болевика», и в тот же момент Рыков ударил его в полную силу, задействовав максимум того, что было ему доступно на психофизическом уровне – Силу Иеговы (Сущность Бытия), преломленную третьей «сферой света» Самаэль, что образно выражалось словами: Жестокость Бога.

Сознание Васи погасло, как пламя свечи под порывом ветра. Но за тысячную долю секунды до этого палец его нажал курок «болевика», пославшего разряд в голову Рыкова, а подоспевшие к месту сражения Парамонов и Ульяна накрыли Василия «колоколом защиты», ослабившим страшный удар кардинала.

Телохранителям Рыкова досталась лишь малая толика излучения «болевика», заставившая их тем не менее выронить оружие, упасть на землю и кататься по ней: обоим показалось, что их охватило пламя. Рыков же принял весь импульс, который пробил его пси-блок и сбросил сознание в измененное состояние, требующее адаптации. А когда он пришел в себя, оказался в окружении Посвященных и Горшина, прибывшего в самый последний момент.

– Не стоит продолжать этот разговор, – качнул головой Тарас, подходя к Герману Довлатовичу вплотную. – Вы все время проигрываете, кардинал, пора задуматься над этим. Мы не можем вас уничтожить, хотя я сделал бы это с большим удовольствием, но мы можем принудить вас к миру. Если же вы еще раз попытаетесь причинить вред кому-либо из наших друзей, клянусь – мы достанем вас из-под земли! В любой реальности! Среди Великих Вещей Мира есть одна очень любопытная – кодон, я думаю, вы слышали о ней. Так вот я обещаю найти его, чтобы сделать из вас вечного зомби-идиота. И я сделаю это!

– Он сделает, – кивнул Иван Терентьевич, разглядывая равнодушное, белое, в бисеринках пота лицо Рыкова. – А мы ему поможем. Подходят вам такие условия мира, господин кардинал?

– Да, – проскрипел Герман Довлатович. – Но учтите: то, что не сделаю я, сделает Сход. Вы обречены.

– Учтем, спасибо за предупреждение, – учтиво произнес Парамонов. – Вы свободны.

Рыков повернулся, махнул рукой своим гвардейцам и, деревянно переставляя ноги, пошел прочь от почти полностью разрушенного взрывами здания. Скрылся за деревьями, где уже начала собираться толпа привлеченных взрывами местных жителей.

– Что с ним? – оглянулся Горшин на Балуева, над которым склонилась Ульяна.

– Жив, – слабо улыбнулась девушка и добавила с гордой, печальной и нежной интонацией: – Жестокий воин и невоспитанный, глупый, простодушный мальчик…

Глава 39 ОТВЕТВЛЕНИЕ СОВЕСТИ

Стас смотрел на него такими глазами, что у Матвея дрогнуло сердце. Но взять его с собой он не мог. Прощаясь, прижал паренька к себе и сказал ему на ухо:

– Я скоро вернусь, малыш, обещаю тебе. А ты обещай мне не запускать учебу в школе и тренироваться. Обещаешь?

– Обещаю, – едва слышно ответил Стас, сдерживаясь изо всех сил, чтобы не заплакать.

Поцеловав его в макушку, Матвей попрощался с Марией Денисовной и вышел, переживая приступ свирепой тоски. Будущее свое он видел смутно и не знал, вернется ли когда-нибудь в эту квартиру, в эту страну и вообще в земную реальность. Кристина видела его состояние, поэтому о планах не спрашивала и больше молчала, за что Матвей был ей благодарен. Впрочем, в последнее время они все больше понимали друг друга без слов, словесное общение становилось если и не лишним, то необязательным. В их отношениях начинался этап, который можно было бы назвать одним словом: неразделимость. Матвей просто не мыслил себя без Кристины, образ которой под влиянием Светлены претерпел некоторые изменения и слился с образом Светлены воедино.

Оставив Стаса с бабушкой, они поехали на старую квартиру Матвея на Варшавском шоссе. Засад он не боялся, но на всякий случай прощупал район в ментальном поле и «темных уплотнений угрозы» не обнаружил.

Квартира хранила следы чужого недоброго присутствия и запахи зла. Матвей задумчиво прошелся по комнатам, отмечая слой пыли на вещах, разбросанную одежду, но убирать ничего не стал. Погладил корпус компьютера в рабочем кабинете, сел за стол.

– Что ты задумал? – спросила Кристина, поставив кипятить воду для чая.

– Хочу прогуляться в прошлое, – сказал Матвей. – Ты меня подстрахуешь?

– Это опасно, ты же знаешь. Тебя стерегут везде, в том числе и в ортоснах.

– С тобой я ничего не боюсь. Но если не хочешь, я пойду один.

Кристина улыбнулась – словно солнышко вспыхнуло в комнате, прижала затылок сидящего Матвея к груди, потянула его за ухо.

– Ты неисправим, ганфайтер. Ты же знаешь, что я пойду за тобой куда угодно, вплоть до нарака[37] – дна «розы» с его системой нижних «адовых» реальностей.

– Тогда не будем терять времени.

– А чай?

– Потом, после возвращения.

Матвей закрыл двери квартиры на все замки, поставил на нее «печать отталкивания», настроенную поднять тревогу не только при любой попытке взлома, но даже от мысли взломщика. Они сели в кресла в гостиной напротив друг друга и привычно углубились в себя, начиная сеанс медитации и настройки организма на путешествие «вниз», в прошлое, по родовой памяти мировой линии предков Соболева.