Излечи меня - [89]

— Но что, если она не вернется? — боль в моей груди становится чистой гребаной агонией. Я задыхаюсь и потираю грудь.

— Ее вещи здесь, Джордан. Она должна вернуться за ними.

— Нет, — качаю я головой, зная, что она оставила все в Бостоне до того, как пуститься в бега, — материальные вещи для нее не важны. Прежде она оставила их в Бостоне, поэтому она не вернется за ними сейчас.

На его лице написано, как он волнуется и переживает за меня. Затем хлопает меня по плечу.

— Она беспокоится о тебе, и сильно. Она вернется. А если нет — мы ее найдем.

— Как?

Он кладет руки на мои плечи и заводит меня в дом.

— Ты не забыл, что твой старик раньше был копом? Я нахожу людей, и я хорош в этом, — улыбается он, пытаясь быть позитивным, воодушевленным и конструктивным.

Я киваю, но на самом деле не соглашаюсь с ним, потому что мой страх — не в том, что я могу не найти ее. Я объезжу всю Землю, пока не найду ее.

Нет, мой страх в том, что меня ожидает, когда я ее увижу снова.

Глава 22

Мия

Ничего не чувствую.

Ни о чем не думаю.

Тело не болит.

Сердце тоже.

Сосредоточиваю свое внимание только на одном. На одной единственной цели.

Нажимаю на тормоза на парковочной стоянке продуктового магазина.

Надевая очки, беру сумочку и захожу внутрь.

Беру тележку. Поворачиваю за углы рядов.

Сегодня не будет волнений. Только одна нужда. Одна. Тележка наполняется быстро.

Я уже поела. Пачка чипсов давно открыта и съедена. Пачка печенья — наполовину. Если на меня смотрят люди, то мне все равно.

Кассир пытается поговорить, но я не отвечаю. Пакую еду, расплачиваюсь и ухожу. Затем еду в мотель в центре города, куда я приезжала ранее.

Большинство людей приходят в мотель, чтобы потрахаться. Я пришла поесть. И скрыть свой позор.

И все же сейчас я не ощущаю его так сильно.

Есть одна необходимость.

Это означает конец… конец, который я увидеть не в состоянии. Регистрируюсь на ресепшене. Одна ночь. Больше мне все равно не понадобится. Мне просто надо избавиться от этого. А затем я уеду.

Я иду в комнату, а потом сразу возвращаюсь к машине и достаю пакеты с едой.

Запираюсь в комнате и вываливаю все пакеты на постель.

Это не та комната, в которой я была раньше, но выглядит так же. Дешевая, грязная, где побывало слишком много гостей. Такой являюсь и я — дешевой, изношенной и использованной.

Я глупо пыталась думать, что все по-другому. Позволить себе думать, что я чего-то стоила... Что для кого-то я что-то значила… для него.

Джордана.

Больно даже произносить про себя его имя.

Я бью руками по лбу, пытаясь выгнать его из мыслей, но он не уходит. Поэтому я подхожу к старому телевизору и включаю его.

Пытаюсь заглушить боль с помощью всяких бессмысленных действий, но знание все равно сидит внутри меня и разрывает меня на части.

Музыка из телевизора наполняет каждый уголок комнаты песней Рианны «Diamonds».

Боль пронзает меня со всей силой. Кулаком я заглушаю всхлип, когда сползаю на пол.

Как он мог..? Как могла она..?

Остановись, Мия. Сейчас же.

Ты знаешь, как заставить боль уйти.

Я заползаю на кровать и вскрываю первую пакет. Бросая в рот еду, быстро жую и проглатываю. Безвкусная. Чувствую только облегчение, которое всегда с этим приходит.

Перетаскиваю пакет с кровати, опустошая содержимое, на пол. Раскрываю еще один пакет, на этот раз с печеньем. Забрасываю его в рот, жую и пытаюсь съесть так много и так быстро, как могу.

Но еда застревает, словно мое тело уже готово протестовать.

Я трудно сглатываю, и еда проскальзывает внутрь меня. Затем беру бутылку купленной мною газировки и пью, чтобы она смочила мое пересохшее горло.

***

Лежа на грязном полу комнаты, смотрю на треснувшийся потолок. Почти вся еда съедена, тело пропиталось сладким, а желудок болит так, как никогда прежде.

Я съела больше, чем когда-либо.

Но эти чувства успокаивают, потому что лучше чувствовать болезненную агонию из-за еды в животе, чем чувствовать ту агонию в сердце, которая грозит разбить сердце на осколки.

Моя мама оставила меня, чтобы меня растил он.

И Джордан.

Мужчина, в которого я влюблена.

Я, и правда, ничего не стою.

Поднимаюсь на ноги. Сейчас меня вырвет. Сдерживаю рвотные позывы.

Но мне это нужно.

Прокладываю путь в ванную, где сажусь на колени около унитаза. Пальцы сцеплены вместе, нажимаю ими на глотку, и освобождаю себя от боли, пытающейся меня уничтожить.

***

Она еще здесь. Не сработало.

Нет.

Они и это у меня забрали.

Возможность перестать чувствовать. Остановить пожирающую меня боль. А сейчас она здесь, и складывается такое ощущение, что мои ребра скоро сломаются от пронзающей меня боли.

Нет. Нет. Нет. Нет!

Я ненавижу его.

Ее.

Рада, что она умерла.

Вылезаю из ванной и с трудом встаю на ноги. Они онемели, голова кружится.

Залезаю на кровать, пробираясь через свалку пустых пакетов, контейнеров и оберток, что заполнили собой всю кровать и пол. Нахожу еду. Пачку попкорна и банку с арахисовым маслом.

Нет! Мне нужно больше.

Я осматриваю кровать в поисках еды, но ничего не нахожу.

Я раскрываю пакет с попкорном, забрасываю его в рот, одновременно наполняя руки едой. Ощущаю рвотные позывы, когда проглатываю, но мне все равно. Затем переключаюсь на арахисовое масло. Когда все съедено, становлюсь на колени, опираюсь руками об пол и рыщу среди мусора.