Изгой - [19]

Коробками Борис иногда играл. У него уже давно не было машинок, у него никогда не было солдатиков — мать не покупала ему игрушки. Он играл со спичечными коробками, представляя, что это машины или автобусы. Он возил какой-нибудь коробок по полу своей комнаты, делая остановки возле ножек кровати и стула, пихал в коробок спички, словно это пассажиры садятся в автобус.

Когда отец с ними жил, на Новый год и дни рождения он обычно покупал сыну что-нибудь: мягкую игрушку, детский пистолетик или простенькую машинку. После ухода отца его подарки стали ограничиваться лишь открытками. Но даже их мать бесцеремонно выкинула. Для матери все его открытки, коробки — был хлам. Она не считалась с интересами Бориса, ей даже в голову не проходило, что у сына может быть какое-нибудь хобби. Обнаружив его богатство не убранным на столе, она просто выкинула всю коллекцию на помойку.

Борис здорово обиделся на мать и исчез на пару дней. В тот раз, забравшись на дерево, он наблюдал здесь закат и восход солнца. Он выбрал величественную, самую высокую сосну в округе. Забрался почти до самой ее макушки. Отсюда были прекрасно видны все окрестности, проглядывался даже его поселок, но он уставился на запад. Слабые лучи клонящегося к закату солнца в тот вечерний час уже не были опасны для глаз. Там, далеко за лесом, красным тускнеющим шаром солнышко величественно опускалось все ниже и ниже к линии горизонта, хорошо различимой с высоты. Вот краешек светила достиг этой далекой линии. Началась посадка. Сначала исчез краешек солнышка, затем его половинка, наконец от светила осталась лишь узкая дуга, которая быстро пропала из поля зрения совсем.

Весь процесс посадки длился всего лишь несколько минут, но скрывшееся уже за горизонтом солнце, словно прощаясь, еще долго посылало свои постепенно блекнущие лучи, окрашивая небосвод в кроваво-красные тона, медленно гаснущие тона. Постепенно стали появляться звезды, все больше и больше. Борис хорошо ориентировался по звездному небу. Он узнал Большую Медведицу и другие созвездия. Он и дома любил подолгу, запрокинув голову, смотреть в ночное небо. Безоблачное звездное небо вызывало его восхищение. Он наблюдал за ярким сиянием звезд, за мигающими огнями вечерних самолетов. Ему нравилось следить за искусственными спутниками, путешествовавшими по небосводу в определенном направлении; его завораживали падающие звезды и метеориты, стремительно несущиеся в бездну. Ему очень хотелось увидеть летающую тарелку, корабль пришельцев из других миров. И он с надеждой всматривался в безграничные небесные просторы.

А здесь, в лесной тишине, в полной изоляции от общества, ночное небо казалось особенно величественным. Оно, сплошь усыпанное звездами, таило в себе движение, некую зачарованную жизнь. Борис обводил глазами весь необъятный небосвод, рассматривал изогнутую линию Большой Медведицы и думал о безграничности Вселенной и неведомых мирах. И эта бескрайность, это блаженное чувство слияния с Космосом наполняли спокойствием его душу. Умиротворенный этой величественно картиной, Борис забывал о своих бедах.

В тот раз, спустившись с дерева, парнишка сделал себе лежанку и погрузился в глубокий спокойный сон. Спалось ему великолепно. Своеобразная аура леса помогли организму восстановиться, прекрасно выспаться и отдохнуть.

Проснулся он ранним утром, на рассвете, и решил встретить рождение нового дня. Он опять взобрался на высоченную сосну и любовался, как огненно-красное светило не спеша, словно раздумывая стоит ли обогревать эту грешную землю, поднималось в невообразимой дали, пробуждая утро очередного дня. Самое обыкновенное утро, тихое и спокойное, похожее как две капли воды на предыдущее. Лес лениво шумел листвою, запутавшиеся в ветках деревьев солнечные лучи будили птиц и дневных животных.

Проведя ночь и почти два дня в лесу, голодный Борис со страхом вернулся домой. Он опасался гнева матери. Но мать встретила его на удивление спокойно. Она была и сама напугана столь длительным отсутствием сына.

— Где же ты шлялся всю ночь? — спросила Валентина Михайловна грубо, но не слишком злобно. — Я уж в милицию собиралась идти.

Борис правдиво рассказал, что был в лесу.

— Что же с тобой будет, сволочь, когда вырастишь, если уже сейчас не ночуешь дома? — только и сказала мать. Она не обрушилась на Бориса с подзатыльниками, не схватила ремень, не посадила его в погреб, а велела наносить воды, чтобы можно было вымыть посуду и накормить дочку.

И Борис в очередной раз, скрипя сердце, простил мать. А так понравившееся ему место он сделал своей тайной стоянкой.

В жизни у Бориса было лишь две отдушины — этот лес и книги. Книги заменяли ему реальную жизнь. Он не очень любил книги по школьной программе, особенно слишком толстые — они казались ему довольно сложными и длинными, он еще не был готов воспринимать идеи Льва Толстого, Гоголя или Достоевского. Он читал лишь статьи с резюме и кратким содержанием таких книжек, как «Война и мир», «Мертвые души», «Преступление и наказание». Гораздо больше ему нравились «Три мушкетера» и «Приключения Тома Сойера и Гекльберри Финна».