Изгоняющий дьявола. Знамение. Дэмьен - [22]

В действительности у Дэмьена это не получалось, и в душе он винил себя. Мысленно Каррас всегда пытался разделить беду кого-либо из братьев, но только мысленно. Дэмье- ну всегда казалось, что его боль принадлежит только ему одному.

Наконец гость взглянул на часы. Пора было идти в трапезную обедать. Иезуит поднялся и собрался уходить, но в этот момент заметил на столе у Карраса недавно вышедший роман.

— Не читал еще? — полюбопытствовал Каррас.

Молодой священник отрицательно покачал головой.

— Нет. Хорошая книга?

— Не знаю, я только что прочел ее, но не уверен, что все правильно понял, — солгал Каррас. Он поднял книгу и протянул ее гостю: — Хочешь взять? Мне очень хотелось услышать чье-нибудь мнение.

— Конечно, — согласился иезуит, запихивая книгу в карман куртки, — я постараюсь вернуть ее дня через два.

Настроение его явно улучшилось.

Когда дверь за гостем захлопнулась, Каррас на какое-то мгновение почувствовал умиротворение. Он достал требник и направился во двор, читая молитву.

После обеда к нему заглянул еще один гость, пожилой пастор из Святой Троицы. Он пододвинул стул поближе к столу и выразил свои соболезнования по поводу кончины матери Карраса.

— Я молился за нее, Дэмьен. И за вас тоже, — закончил он хриплым голосом с чуть заметным провинциальным акцентом.

— Вы так добры ко мне, святой отец. Большое спасибо.

— Сколько ей было лет?

— Семьдесят.

— Прекрасный возраст.

Каррас смотрел на молитвенную карточку, которую захватил с собой пастор. Во время мессы использовались три такие карточки. Они изготовлялись из пластика, и на них печатался текст молитвы, произносимой священником. Психиатру стало интересно, для чего пастор принес эту карточку.

— Послушайте, Дэмьен, сегодня у нас в церкви опять кое-что произошло. Еще одно осквернение.

Пастор рассказал ему о том, что статуя Девы Марии в углу церкви была размалевана под проститутку.

— А вот еще. Это было уже утром, в тот день, когда вы уехали в этот… в Нью-Йорк. В субботу, кажется. Ну да, в субботу. Ну, в общем, посмотрите. Я только что разговаривал с сержантом полиции и… ну… это самое… ну посмотрите сюда, пожалуйста, Дэмьен.

Каррас взял в руки карточку. Пастор объяснил ему, что кто-то вставил отпечатанный на машинке листок между настоящим текстом и пластиковой пленкой. Фальшивка, в которой встречались опечатки и другие типографские ошибки, была тем не менее составлена на хорошем латинском языке. Текст представлял собой яркое и подробное описание вымышленной лесбийской любви между Девой Марией и Марией Магдалиной.

— Ну достаточно, это не обязательно читать до конца, — прервал пастор, забирая назад карточку, как будто боялся, что чтение может содействовать греху. — Это великолепная латынь, здесь выдержан стиль, это настоящая церковная латынь! Сержант заявил, что разговаривал с одним психиатром, и тот поведал, что все это мог сделать… ну, это, в общем… это мог сделать священник… это очень больной священник. Как вы считаете?

Психиатр на секунду задумался. Потом кивнул.

— Да. Да. Возможно. Возможно, протестуя против чего-то, он делает это в состоянии лунатизма. Я, конечно, не уверен, но такое может быть.

— Вы кого-нибудь подозреваете, Дэмьен?

— Я вас не понимаю.

— Рано или поздно они ведь все приходят к вам, верно? Я имею в виду больных на территории колледжа, если такие есть. Есть ли среди них что-нибудь подобное? Я хотел сказать, среди их болезней.

— Нет, таких нет.

— Я знал, что вы мне все равно не скажете.

— Святой отец, я ничего не смог бы узнать в любом случае. При лунатизме человек способен разрешить многие свои проблемы, в основном такие решения бывают чисто символическими. Поэтому я все равно ничего не узнал бы.

Глава вторая

Регана лежала на столе в смотровой Кляйна с раскинутыми в стороны руками и ногами. Врач обеими руками прижал ее стопу к лодыжке. Несколько секунд он крепко удерживал стопу в таком положении, затем неожиданно отпустил. Стопа вернулась в нормальное положение.

Кляйн несколько раз проделал это, и каждый раз стопа неизменно возвращалась в первоначальное положение. Однако врач был явно недоволен таким результатом. Он попросил присмотреть за девочкой и вернулся в свой кабинет, где его ждала Крис.

Было двадцать шестое апреля. Кляйн не был в городе в воскресенье и понедельник, так что Крис смогла застать его только сегодня. Она сразу же рассказала ему о происшествии на вечеринке и о том, что произошло после этого.

— Кровать действительно двигалась?

— Да, она двигалась.

— Долго?

— Не знаю. Может, десять секунд, а может, пятнадцать. То есть это то, что я сама видела. Потом Регана замерла, и я заметила, что кровать мокрая. Может быть, она намочила ее раньше, я не знаю. Но после этого она сразу же крепко заснула и не просыпалась до следующего дня.

Доктор Кляйн задумался.

— Что это может быть? — заволновалась Крис.

Когда она приезжала в первый раз, Кляйн сказал, что кровать может двигаться вследствие клонических судорог, когда мышцы то напрягаются, то расслабляются. В хронической форме эта болезнь называется клонус и является показателем каких-либо изменений в мозгу.

— Да, но результат проверки этого не подтвердил, — недоумевал Кляйн и описал Крис процедуру. Он объяснил, что при клонусе прижимание стопы вызвало бы судороги. Врач сел за стол. Вид у него был крайне обеспокоенный.