Изгои мира - [105]

Солнце давно скрылось за горой, и пробираться приходилось чуть ли не на ощупь. Благо посох, что отец подарил мне на пятнадцатилетие, помогал в этом нелёгком деле.

Несмотря на отсутствие листьев, высокие стволы деревьев закрывали свет. Я часто слышал, что лес этот не вполне обычный, и не раз убеждался в этом лично. Но он притягивал меня. Возможно, в этом виноват выводок лисиц, ради которых я забирался в такую даль. За этими маленькими пушистиками так забавно наблюдать! Особенно если удастся забраться на дерево — вернее, если оно позволить на себя забраться — и не спугнуть их.

Но отыскать рыжее семейство непросто. Порой приходится долго блуждать по лесу. Они живут на одном месте, но дороги туда ведут разные. Пару раз мне за целый день не удавалось их найти. Сегодня вышел к норе после полудня, и совершенно позабыл о времени. Лисята подросли и теперь играют вдали от дома. Они очень любопытные, один даже подходил ко мне на пару шагов. Мать часто говорит, что я похож на них, оттого меня к ним так и тянет. Наверное, так и есть.

Сейчас я себя и в самом деле ощущал маленьким и беспомощным лисёнком. Крупных зверей в лесу вроде как не водится, но стоит треснуть ветке или зашелестеть кустам, я сразу ускорял шаг, поскольку прекрасно знал — здесь не бывает ветра, а сам по себе кустарник двигаться не может. Обычно такая спешка заканчивалась встречей лба или носа с веткой дерева, неразличимой во тьме.

Но как бы я не спешил, в одном не сомневался — к ужину не успеть, а значит, в лучшем случае придётся простоять в углу до полуночи. Это если наказания не добавит отец. Но мне же исполнилось пятнадцать дюжину дней назад! Конечно, среди братьев я всё равно остаюсь младшим, но хотя бы сестричку опередил. На лицо невольно наползла улыбка, когда перед мысленным взором возникли карие глаза, вьющиеся каштановые волосы и задорно задранный нос. Мне одному из всех детей достались зелёные, мамины глаза.

Мечтательность едва не стоила мне передних зубов. Я ударился о ветку, зацепился за корень и полетел носом вперёд, благо успел руки выставить. Пришлось искать посох. Он сделан из чёрного дерева, а с вершины спускаются шесть переплетающихся линий. Узор вырезан не до конца, отец всё пытается закончить, но я постоянно забираю его с собой на прогулки.

Посох выше меня и толщиной с руку, но очень лёгкий. Наверняка обошёлся не дёшево, отец как-то упомянул, что древесину привезли из самого Мокруне. На ворчания матери о цене он только отмахнулся, мол, пятнадцать лет не каждый день исполняется, а такая покупка прослужит не один десяток лет.

Впереди показался просвет. Наконец-то! Я уж подумал, лес решил оставить меня у себя. Поговаривали, порой так случается. Люди уходят и не возвращаются.

Когда отец приехал сюда и собирался построить дом, он поставил палатку у леса, собираясь нарубить дерева. Россказням местных он не поверил ни на грош. Но после первой же ночи передумал. Почему — так никому и не объяснил, но это единственный раз, когда он отказался от задуманного.

Деревья расступились, и передо мной возникла поляна, поросшая свежей травой. Я поднял голову и увидел первые звёзды. По небу ползли белые облачка, породившие мелкую морось. Другие сюда не добираются, всё отгоняет плетение вокруг вулкана.

Глубоко вздохнул. Тут тоже не было ветра, и я увидел вдалеке тоненькую струйку дыма. А вдруг мама решила пожалеть меня и придержать ужин горячим? От этой мысли рот мгновенно наполнился слюной. Последний раз я ел на рассвете.

Я повернулся к лесу, поклонился, прощаясь на сегодня. Стволы деревьев тянулись вверх на сотни локтей. Они походили на башни замков. Несколько раз мы ездили в Вердил, тогда удалось разглядеть лишь остроконечные шпили и развевающиеся знамёна с фениксом, но я видел картинки в книжках.

Одёрнув себя от размышлений, припустил к дому. Дышалось легко, волосы растрепались, и я закрыл глаза. В лесу такое непозволительно, но тут, в холмах, нет вездесущих веток и кореньев под ногами.

Я так замечтался о горячем ужине, что услышал топот копыт, когда он зазвучал совсем близко. Поблизости нет никаких деревень или дорог — никто не хочет селиться рядом с лесом — и прежде мне никто не встречался в здешних местах.

Я поднялся на очередной холм и огляделся. Пятеро всадников быстро приближались. В сумерках не удавалось разглядеть деталей одежды, только её цвет — чёрный. Такой же, как и у коней. Мне вдруг подумалось, что намерения у такой компании не могут быть добрые, а потому я развернулся и побежал обратно в лес. Искать там кого-либо гиблое дело, порой сделаешь два шага вглубь, оглянешься, а вокруг сплошь деревья.

Но не успел пробежать и пару десятков шагов, как всадники нагнали меня и один подхватил за шиворот, словно котёнка. Я попытался ударить его посохом, но он лишь хохотнул и швырнул меня на землю.

— Вы посмотрите, он ещё дерётся!

Остальные разразились дружным гоготом.

Меня протащило по мягкой траве шагов пять. Когда поднялся, всадники уже окружили меня и нависали чёрными тенями. У стражников Вердила доспехи сверкали, а остриями алебард можно было пускать зайчики. А вот у окружившей пятёрки кольчуги прятались под рубахами, и только зловеще позвякивали, да и ножны выглядели потрёпанными.