Изгои - [3]

– С Распнексом я тоже знаком, – кивнул Рэп. – Угрюмый, как и все дварфы, но не скажу, что слишком злой. – Кто знает, что с ним могло произойти за эти восемнадцать лет… – С той поры как он стал смотрителем, прошел год, верно?

– Немного меньше.

– А ведь он – маг довольно заурядный… Когда Светлой Воды не стало, оставшиеся три смотрителя могли найти для северного направления и более могущественного чародея – ведьму или, скажем, мага, однако они этого не сделали. Почему?

Граф принялся рассказывать о том, как Распнекс потребовал немедленного провозглашения нового императора. Он не смог сдержать улыбки, вспомнив растерянность старого герольда и мгновенную реакцию сигнифера Ило, зачитавшего нужный текст по памяти.

– Похоже, этот малый неплохо соображает, – заметил Рэп. Насколько он помнил, Шанди тоже отличался живостью и сообразительностью. Он ничуть не походил на тех безликих лидеров, которые окружают себя такими же, как и они сами, болванами.

– Ило – известный прохиндей, – вздохнула Эигейз. – Его мать была моей близкой подругой. Он до сих пор называет меня тетей… Ммм… Вы… вы ведь знаете… он – Иллипо.

Лицо ее выражало скорбь, которую при свете дня она постаралась бы скрыть.

– Да. Последний из Иллипов, – поддержал супругу граф.

– Но кто такие эти ваши Иллипы? – спросил Рэп, немало озадаченный резкой сменой настроения собеседников.

– Когда-то они были очень богаты, – осторожно ответил Ионфо. – Большой старый клан… Три или четыре года назад случился скандал. Обвинение в измене и так далее. – Еще более осторожно граф добавил:

– Эмшандар тогда, похоже, перестраховался. Впрочем, он ведь был уже таким старым…

Импы не станут дурно отзываться о своих императорах, особенно о тех, которые только что скончались.

Однако что же это выходит? Из всего клана уцелел один-единственный человек? Рэп на миг задумался и тут же поразился тому обстоятельству, что единственный оставшийся в живых представитель старого рода оказался доверенным лицом внука и наследника Эмшандара. Хорошенькое дельце!

– Выходит, императором Шанди объявил не кто иной, как его собственный сигнифер, назвавший его Эмшандаром Пятым?

– Именно так.

Эигейз захихикала.

– При всем при том вся Империя кличет его именем Шанди.

– Долго это не продлится, – заметил граф. Невнятно извинившись. Рэп вновь поднялся со скамьи и попросил возницу повернуть на улицу Акаций. Дом Сагорна имел несколько входов, но сегодня ничто не мешало им направиться прямиком it парадному подъезду.

– Почти на месте, – сообщил он, вновь усаживаясь.

– Остальное вам известно, – со вздохом закончил свою историю граф. – Шанди взял в руки государственные реликвии – щит и меч и вызвал смотрителей. На вызов его ответила одна только Чародейка Грунф.

– В тот же миг! – заметила Эигейз неодобрительным тоном.

– Соответственно, всем стало ясно, что прочие смотрители ничего не имеют против его восшествия на престол. Достаточно было согласия и двух из них. С этого момента и до самой своей смерти Шанди будет законным императором.

Рэпу доводилось встречаться и с Грунф, правда, видел он ее издалека. Она была сильна, но, как и большинство троллей, слишком ленива. Неожиданно он вспомнил о том, что эта крупная женщина вот уже восемнадцать лет находится у власти, и от этой мысли ему стало грустно. В свое время она заняла место мерзавца Зиниксо.

Рэп чувствовал, что Зло, угрожавшее миру, неким образом было связано именно с Зиниксо. Волшебников же предчувствия редко обманывают.

Ни Распнекс, ни Грунф не стали бы уничтожать Свод Правил, ибо понимали, что после этого мир неминуемо погрузится в хаос. Что до Олибино, то тот был пустым и глупым позером, если не сказать – идиотом. Ничего не стоило втянуть Смотрителя Востока в любое сколь угодно грязное дело. Югом владел эльф Лит'риэйн, поступки которого не подчинялись обычной логике – эльфов не понимал никто. Почему же эта парочка не появилась в Ротонде, почему она не пришла приветствовать нового императора?

Экипаж выехал на улицу Акаций. Рэп заметил стоящие вдали три кареты, охранявшиеся двумя десятками гусаров. Кони весело заржали, приветствуя друг друга. Вероятно, теперь свет фонарей мог различить и возница. Интересно, как отнесутся к этому нашествию соседи? Сагорн и его компаньоны явно будут вне себя от ярости, оттого что кто-то посмел нарушить их покой.

– Жаль, что я не помню последних слов дварфа, – вздохнул Ионфо. – Я ведь мог чего-то и не расслышать. Когда в Ротонде пусто, там сильное эхо; голос же у Распнекса низкий…

– Насколько я помню, – заметил Рэп, – голос у Распнекса – точь-в-точь гул камнепада. Если вы позволите мне немного оживить вашу память…

Волшебник заметил на лице графа испуг, однако тон старика при этом оставался таким же спокойным.

– Конечно, господин. Я буду только рад этому… Силы для этого нужно совсем немного – чуть-чуть больше того, чем располагает балаганный гипнотизер. Воздействовать на чужое сознание – дело нехитрое.

– О Боги! – воскликнул граф. – Я… Будь я проклят! Э-э-э… Ваше величество, вы не могли бы оживить все мои воспоминания?

– Не думаю, что это вас обрадовало бы. Как говорится – ничего слишком.