Изгнанники Земли - [67]

Было около девяти часов утра, когда двери залы, где были заперты наши бедные друзья, наконец отворились, и вооруженный конвой явился за «подозрительными личностями», как они были обозначены в рапорте лейтенанта Броуна, командовавшего маленьким рекогносцировочным отрядом на дахабиэ. Под конвоем путешественники были препровождены в помещение первого этажа «пред ясные очи» майора Вартона, командира английского отряда в Уади-Хальфа.

Майор Вартон был бравый видный офицер, очень горячо и строго относившийся ко всем своим обязанностям, чрезвычайно пунктуальный и точный во всех своих привычках, но, к сожалению, страдавший одним недостатком, впрочем, весьма распространенным, но весьма печальным и нежелательным в начальниках и командирах аванпостных частей: он, как и большинство своих собратьев, видел врагов и шпионов везде и во всех. Кроме того, лейтенант Броун, который встретил и доставил путешественников сюда, со своей стороны представил ему дело «поимки», как было сказано в его рапорте, быть может, немного в ложных красках. Движимый, очевидно, весьма естественным, но тем не менее не совсем похвальным желанием выдвинуться и про явить свое усердие по службе, молодой офицер особенно упирал, не имея под рукой других более веских доказательств, на непрезентабельный вид этих людей, найденных им на берегу Нила без верблюдов, без судна, без каравана или какого бы то ни было конвоя, на разодранное платье двоих из них, именно Норбера Моони и Виржиля, одежда которых носила на себе еще следы той рукопашной борьбы с тремя негодяями, которую им пришлось вынести почти в самый момент их отправления и, кроме того, еще на уклончивые ответы того субъекта, который без всякого на то доказательства выдавал себя за английского баронета.

Словом, почтенный майор Вартон был уже заранее довольно плохо настроен и весьма мало расположен отнестись благосклонно к тем людям, которые должны были сейчас предстать перед ним, а потому принял их чрезвычайно грубо.

Он заседал в низенькой, но довольно большой, почти совершенно пустой зале вместе с плечистым унтер-офицером, исполнявшим при нем должность секретаря, за маленьким некрашеным столом. Кроме стола, двух стульев и простой длинной деревянной скамьи в комнате не было никакой мебели.

— Кто вы такие и откуда явились? — спросил он резким, сердитым голосом, уставившись на баронета, который взялся на этот раз вести переговоры, большими, холодными голубыми глазами, над которыми красовались густые рыжеватые брови.

Баронет принялся излагать голосом, который, по его мнению, должен был быть полон чувства собственного достоинства, но, в сущности, был слегка дрожащий, объяснения, которые на общем совете решено было дать грозному майору. Он сообщил, что сам он вместе со своими друзьями только что прибыл на воздушном шаре с пика Тэбали, где они в продолжение долгого времени держались против осаждавшей их армии махдистов; сказал, что, совершив благополучно свой полет, они спустились на расстоянии пяти или шести миль от берега Нила, куда добрались пешком, в надежде встретить здесь людей, которые окажут им содействие.

Однако майор не захотел даже дослушать до конца эти правда, немного запутанные объяснения.

— Пик Тэбали! Что это за гора? я никогда не слышал о ней!.. Ее нет на наших картах генерального штаба! — отвечал он громовым голосом. — Воздушный шар… Где же он, ваш воздушный шар! Подайте мне его сюда!.. Вы говорите, что вас осаждала армия махдистов… Но прежде всего такой армии вовсе не существует… Существует только сборище разных мерзавцев, разбойников, воров, словом, разного сброда, шайка негодяев, которая осмеливается присваивать себе это почетное наименование, и которую мы рано или поздно перевешаем, как собак, при первой возможности… Уже одно это плохо рекомендует вас, что вы, говоря об этой презренной ораве, даете ей такое почетное звание… Из этого я заключаю, что вы отнюдь не питаете к ним никаких враждебных чувств, и потому я был бы нимало удивлен, если бы вместо того, чтобы быть осажденными этой канальей, напротив, не… хм!., да… это весьма возможно!.. Потрудитесь предъявить ваши бумаги!

— Я не имею при себе никаких бумаг и документов, кроме моей карточки! — жалостливо прошептал баронет.

— Ваша карточка! Дудки! Неужели вы думаете, что я удовольствуюсь каким-то клочком бумаги без всяких доказательств! Нет, извините, не на такого напали!.. Ну, а эти господа, есть у них бумаги?

— Нет, милостивый государь, — вмешался, наконец, Норбер Моони, выведенный из терпения таким образом действий майора, — у нас нет при себе никаких бумаг, потому что, как сами вы хорошо понимаете, мы не могли захватить в корзинку ничего, кроме самого необходимого для нашего полета. Но смею вас уверить, что все мы порядочные люди, и я предупреждаю вас, что вам и правительству вашему придется отвечать за насильственное и самовольное задержание, учиненное над особами французских граждан, а главным образом госпожой Керсэн, которую вы видите перед собой, дочерью французского генерального консула Судана, пребывающего в Хартуме.

— А-а! — воскликнул майор Вартон, физиономия которого вдруг осветилась лучом веселой иронии. — Я очень рад узнать, что эта барышня — дочь господина Керсэна, французского консула в Хартуме! Очень, очень рад узнать об этом! Это весьма интересная для меня подробность…