Изгнанники Земли - [65]

При этих словах Фатима с облегчением вздохнула полной грудью, у нее точно камень свалился с души, а Тиррель Смис своим обычным, естественным голосом обратился к баронету со словами:

— Если милорд проголодался, то смею доложить, что корзина с съестными припасами здесь, и я могу сервировать стол, если вы пожелаете!

— Вот это самая умная мысль, какую кто-либо высказал здесь до сих пор! — воскликнул доктор Бриэ. — Право, мы не можем лучше отпраздновать наше возвращение на alma parens, как хорошим маленьким ужином!

Отправились распаковывать корзину, которую спустя немного времени нашли вместе с электрическим фонарем под тканью парашюта, а минут пять спустя наши путешественники с особым удовольствием подкрепляли свои силы, отдавая должную честь угощению, приготовленному для них стараниями Тирреля Смиса.

Тем временем первые лучи дневного света стали появляться на востоке, а затем, немного спустя, стало уже настолько светло, что наши путешественники могли до некоторой степени судить о характере той местности, где они находились. Это была громадная песчаная равнина, усеянная там и сям группами высоких пальм с тянущейся с восточной стороны сплошной линией темной зелени, очевидно, окаймлявшей берега какой-нибудь реки.

— Я был бы крайне удивлен, если бы то, что мы видим вон там, вдали, не было Нилом! — воскликнул Норбер Моони. — Подождем, господа, пока совсем рассветет, и тогда пойдем туда, чтобы убедиться, верно ли мое предположение.

— К чему же ждать?! — возразила Гертруда Керсэн, — пойдемте туда сейчас, господин Моони! Всем будет очень приятно пройтись теперь, когда утро так свежо и прохладно, а воздух так чист, и мы имеем возможность обходиться без этих надоедливых, противных респираторов!

— Так вы очень сердиты на них?! — пошутил молодой астроном. — А подумали ли вы о том, что без них мы теперь не были бы здесь, где нам так хорошо и приятно?!

— Ну, считайте меня и черствой, и неблагодарной, сколько вам угодно! — так же шутливо ответила молодая девушка, — а я все же скажу, что предпочитаю наш земной воздух самому лучшему, самому чистому кислороду, которым мы вынуждены были пользоваться на Луне!

Все остальные вполне согласились с ней. Не заботясь о парашюте, который теперь был положительно ни к чему не пригоден, наши путешественники направились к зеленеющей вдали группе деревьев.

Дойти туда было не так-то близко; на это потребовалось более часа. Однако наши путешественники за это время настолько успели отвыкнуть от своего земного веса, что тяжесть своих тел казалась им ужасно затруднительной, и они с большим трудом совершили этот небольшой переход в пять или шесть километров. Теперь уже солнце выплыло на горизонт, когда они, измученные и усталые, опустились на траву на берегу реки, заливавшей свои берега желтовато-мутными волнами.

— Да, это — Нил!.. Это не подлежит ни малейшему сомнению! — заявил Норбер Моони, — другой подобной реки нет в этой части света. Но какая же это часть Нила, вот в чем вопрос, потому что ведь Нил-то имеет пятьсот миль длины… А сказать сейчас, где именно мы находимся, весьма трудно. Тем не менее я склонен думать, что мы находимся немного ниже по течению от Донголы!

— Я тоже так думаю, — сказал доктор Бриэ.

— А что именно заставляет вас так думать? — осведомился молодой астроном. — Я лично основываюсь исключительно только на научных данных по моей специальности.

— А я особенно поражен тем, что здесь воды Нила не представляют ни малейших признаков suda, как обыкновенно называют вверх от Бербера эти плавучие растения и травы, которые образуют целые острова, настоящие плавучие мели изтрав и перегноя, нередко преграждающие путь судам.

—Это самая характерная особенность Верхнего Нила, как, вероятно, знаете и вы.

— Итак, все, по-видимому, клонится к тому, что мы, во всяком случае, находимся ниже Бербера! — заметил сэр Буцефал.

— Сейчас мы будем иметь возможность с достоверностью судить об этом! — воскликнула Гертруда Керсэн, зрение которой было так же прекрасно, как и ее глаза…

— Я вижу вон там, вдали, черную точку, которая, по моему мнению, должна быть нильской лодкой — «дахабея».

Все взоры обратились к северу, в том направлении, куда указывала молодая девушка, и вскоре каждый, действительно мог увидеть на воде черную движущуюся точку.

— Ах, вот оно что значит — глаза-то в двадцать лет! — воскликнул доктор, — а я, например, не вижу ничего, кроме ослепительно яркого солнца и кружащегося в воздухе песка…

Между тем черная точка на реке заметно увеличиваюсь с минуты на минуту, и Гертруда Керсэн заявила теперь, что это не только дахабия, но что на ней находятся какие-то красные мундиры…

— Красные мундиры! — воскликнул барон, — неужели это английские солдаты! Неужели вы в самом деле не ошибаетесь?

— Ура, старая Англия! — вдруг заревел Тиррель Смис в порыве невыразимого патриотического чувства и вслед за этой столь неожиданной с его стороны манифестацией снова погрузился в свою обычную характерную апатию, под которой скрывались все страсти и порывы этой чисто британской души.

— Если так, и если это в самом деле английские солдаты, то это доказывает одно из двух — или то, что мы находимся здесь вблизи границы Египта, или же, что армия, которую призывал к себе на помощь Гордон, уже поднялась вверх по Нилу!.. Как быто ни было, но все же мы сейчас получим весть о том, что делается в Хартуме.