Изгнание ангелов - [34]

– Наконец-то вы пришли, – сказала хозяйка. – Я уже начала волноваться.

– Почему? Я ведь предупредила вас, что вечером уйду.

– Я об этом не забыла, – отозвалась Мадлен. – Но сегодня рано утром ко мне заявилась полиция. Полицейские инспекторы. Они искали вас. И они совсем не симпатичные.

Глаза Валерии широко раскрылись:

– Полиция?

– Я решила, что вас разыскивает ваш испанский возлюбленный. Вот так история! Какой же тяжелый надо иметь характер, чтобы пустить по вашим следам полицейских!

– Прошу прощения за то, что доставила вам столько неприятностей. Вы ничего им не сказали?

– Конечно, нет! Частная жизнь моих пансионеров никого, кроме них самих, не касается. Вот удивится миссис Дуайт, когда я ей об этом расскажу…

– Я больше не доставлю вам беспокойства, – заверила ее Валерия. – Я уезжаю. Зашла, чтобы попрощаться и забрать вещи.

– Уже уезжаете? Но ведь вы заплатили за комнату до конца недели!

– Ничего страшного. Будет лучше, если я вернусь домой, мое отсутствие создало массу проблем…

– Полицейские ждут вас в деревенском участке.

– Значит, я соберу вещи и отправлюсь в участок.

Штефан ехал так быстро, как только позволяли узкие, извилистые дороги. Пребывая во власти дурных предчувствий, все трое смотрели прямо перед собой. Они боялись засады и проверки паспортов. Полицейские побывали и в пансионе Петера. Естественно, ни он, ни Валерия так и не явились в участок. Они запрыгнули в машину и поехали на юго-восток, к Стирлингу, в окрестностях которого Штефан разыскал кемпинг, в котором можно было взять напрокат жилой автофургон.

– Ну, и кого нужно благодарить за то, что он арендовал этот автомобиль под вымышленным именем и привез с собой достаточно наличных, чтобы вас не выследили по банковским карточкам? – спросил молодой немец.

– А что с нами может случиться? – спросил у него Петер. – Мы ничего предосудительного не сделали.

– Умозаключение, поражающее своей наивностью, – смеясь, заметил Штефан. – По-твоему, не сделать ничего дурного – достаточно для того, чтобы быть свободным? Не обязательно совершать преступление, чтобы угодить за решетку. Сажают и тех, кто кому-то мешает или слишком много знает. В тюрьмах полно людей, которых осудили несправедливо.

– На кладбищах таких тоже немало, – добавила Валерия.

– Вы что, состязаетесь в оптимизме? – поинтересовался Петер.

– Теперь, когда мы в бегах, – начала молодая женщина, – наша история из обычного бреда превращается в правонарушение. Вполне возможно, что содержимое чемоданчика интересует многих.

– Они ничего не знают о том, что в нем. Они даже не знают, что этот чемоданчик вообще существует, – возразил Петер.

– Мы не будем это проверять, – заметил Штефан. – Теперь они преследуют и вас тоже. Визит полиции в ваши пансионы это доказывает.

Найденный Штефаном кемпинг располагался в центре местного парка развлечений. В нем имелись заповедник, частное озеро и музей шотландки,[4] перед отдыхающими открывались широкие возможности для занятий водными видами спорта, а по вечерам здесь проводились концерты волынщиков. Контраст с Аберфойлом был ощутимый, но молодые люди были рады толпам туристов, рассчитывая проскользнуть незамеченными. У стойки регистрации Валерия сказала, что она – итальянка и приехала сюда на каникулы со своим парнем и братом. Впервые в жизни она назвалась чужим именем.

Их новым убежищем стал домик на колесах, окруженный множеством таких же домиков. Выстроившись рядами, они загромождали собой пейзаж, который был особенно красив на закате – по крайней мере, если верить словам местного администратора.

Каждый раз, когда Петер закрывал дверь, автофургон вздрагивал. А когда кто-то один открывал холодную воду над мойкой, тот, кто в это время находился в душе, рисковал свариться под струей кипятка. Если не считать этих двух мелочей, место было прекрасное.

Валерия через окно наблюдала за детьми, которые играли среди деревьев, на полянках с густой, безукоризненно подстриженной травой. Штефан и Петер уехали в Глазго, чтобы попытаться выкрасть из музея компьютер. На улице ребятишки бегали, смеялись и гонялись за кроликами, которые в изобилии населяли близлежащие кусты. Валерии вспомнилось время, когда она была такой же беззаботной, как и они. Но теперь для нее все было по-другому. Эта история вырвала ее из привычной жизни. От той девушки, которой она была несколько дней назад, нынешнюю Валерию отделяла непреодолимая пропасть. Ее простой и внушающий доверие мир разлетелся на куски.

Оставшись одна в этом автофургоне, она с беспокойством думала о своих спутниках и о себе самой. Никогда раньше ей не приходилось так волноваться. И впервые речь шла не о каких-то мелких материальных затруднениях. В ее жизни случилось нечто важное, и удивительно, но Валерии удалось сохранить выдержку. В водовороте этих странных событий она продолжала рассуждать здраво и держать удар.

Девушка устроилась на канапе и вернулась к чтению зеленого блокнота. Каждое слово волнением отзывалось в ее душе. Она раз за разом перечитывала строки, полные сомнений и страхов. Страница за страницей из узора слов вырисовывался единственно возможный исход. Все надежды угасали, все ведущие к свободе двери закрывались. Чем более значительными и многочисленными становились открытия ученых, тем очевиднее оказывался тот факт, что в итоге они обернутся для своих создателей проклятием. Судьба ученых, ставших жертвами собственных знаний, глубоко ее тронула. И даже если какая-то часть ее разума искала опоры в скепсисе, в итоге Валерии пришлось посмотреть в лицо ряду фактов. Неужели определенные качества своей личности она унаследовала от Кати Дестрель? Как такое возможно, что давно умерший человек, которого она не знала, мог каким-то образом оказывать на нее, Валерию, влияние? Каждая новая гипотеза порождала пропасть в ее разуме, и ей приходилось прилагать массу усилий, чтобы в эту пропасть не свалиться…