Издержки богемной жизни - [13]

– Извини, Рита, вероятно, я должен был сказать об этом тебе раньше… просто вылетело из головы. Эти двое молодых людей, что были с девушками, – дали показания. Понимаешь, их в ресторане знают, поэтому они быстро нашлись… Так вот. Каждый из них по отдельности и рассказал, как дело было, причем они, по словам следователя, говорили так, словно это была правда или же они успели обо всем договориться. Мол, девушки начали скандалить еще в ресторане, но об этом мы и так как бы знали, так? А потом, когда они вчетвером вышли из ресторана, молодые люди сразу же ушли, чтобы не присутствовать при более откровенных разборках.

– Ты хочешь сказать, что наши актрисы, выйдя из ресторана, продолжили выяснять отношения, таская друг друга за волосы?

– Что-то в этом духе.

– И эти парни, видя, что пахнет паленым, попросту сбежали? Даже не попытались что-нибудь сделать?

– А что они могли бы сделать?

– Попытаться хотя бы растащить их! Господи, Паша, получается, что твоя Арнаутова на самом деле могла не рассчитать удар, сильно размахнуться, съездить по лицу Извольской, в результате чего та и ударилась затылком о стену?

– То, что ее кто-то с силой ударил головой о стену – точно. Там, на стене дома, даже кровь осталась и биологическое вещество – следы эпителия. Вопрос и состоит как раз в том, чтобы выяснить, кто именно так сильно припечатал ее к стене…

– Если Извольская в пьяном виде сильно оскорбила Арнаутову, сказала ей какую-то гадость, то вполне могла спровоцировать ее реакцию. Скажи, женщина в состоянии совершить такое, я имею в виду ее силу, физическое состояние?

– Вполне. Вот поэтому-то я и защищаю Варю. Хотя она отказывается и настаивает на том, что на них напал бандит, как она выражается.

– А как же кража, распотрошенные сумки?

– Варвара могла все это придумать. Тем более что свидетели, эти парни, и словом не обмолвились о нападении.

– Да струсили они, и все. Тут и понимать нечего.

– Скорее всего, ты права.

– Знаешь, когда я была у матери Арнаутовой, у меня имелась уверенность в невиновности твоей Вари. Теперь же я вполне допускаю, что там действительно имела место пьяная драка двух соперниц, двух эмоциональных, экспансивных молодых женщин, в результате которой и произошло это случайное убийство. Хотя, ведь это же Извольскую бросили, и жертвой, по логике вещей, должна была стать Варя.

– Рита, может, ты выбросишь из головы это дело и просто отдохнешь? Последуешь примеру Марка?

– Нет, Паша, мне действительно хочется поработать мозгами. Встряхнуться. Вот когда вернусь домой, поеду в Пристанное, к маме, Фабиоле, тогда… Там Волга, там благодать, где можно и покупаться, и отоспаться, и даже поработать в мастерской.

– Я рад, – тихо отозвался Павел. – Честно.

7

Ресторан «Золотая бабочка» представлял собой спрятанное в глубине московских дворов тихое и уютное заведение, занимавшее, как Павел понял, два этажа и четыре квартиры одного из домов в Лялином переулке. Ни тебе парадного входа, так – дверь подъезда, правда, чистая, в отличие от других дверей в этом же доме, тяжелая, металлическая, обшитая деревом, с медной тусклой ручкой. Такие двери могут обозначать офис, расположенный в жилом доме, но никак не элитный ресторан.

Человек, отвечавший за фейс-контроль, пожал плечами – подумаешь, адвокат – пропустил. Вероятно, за последние пару дней ему пришлось пропускать персон куда более неприятных – вроде следователя прокуратуры, его помощников и экспертов. Хозяева подобных заведений не любят таких гостей – они могут подмочить репутацию ресторана, вызвать у постоянных посетителей панику, раздражение. А клиенты здесь – люди нервные, с тонкой душевной организацией, с неуравновешенной психикой.

Следователь, Григорий Зимин, как в воду глядел, высказывая предположение, что один из двух свидетелей по делу непременно окажется на «своем рабочем месте». Он имел в виду одного из молодых людей, спутников актрис, сбежавших с поля боя. Павел сел за столик и спросил у подошедшего официанта, нет ли среди посетителей Дмитрия Воронцова или Александра Гущина. Не скрываясь представился адвокатом Арнаутовой. Официант, вероятно не желавший иметь неприятности, показал взглядом на полукруглый кожаный диванчик, где сидел, развалясь, подвыпивший парень в джинсах и желтой, веселой, разрисованной гавайскими мотивами рубашке. Перед ним на маленьком столике стояла бутылка виски, стакан, тарелка с нарезанным лимоном.

– Это Воронцов.

Павел сказал, чтобы кофе ему принесли именно за тот столик.

.

Павел подошел к Воронцову и сел напротив него, утонув чуть ли не по уши в мягком кресле.

– Привет. Меня зовут Павел Валентинович Смирнов, я – адвокат Варвары Арнаутовой. Понимаю, что тебе эта история порядком надоела, тебя уже допрашивал следователь Зимин, и тем не менее, если ты не хочешь иметь неприятности, постарайся отвечать честно на мои вопросы…

Воронцов поднял на него тяжелый взгляд, словно оценивая степень важности этого визита и его последствий.

– Договориться с другом о том, что никаких бандитов не было, а молодые подвыпившие актрисы решили выяснить отношения более радикальным способом, без свидетелей, – для этого не надо много ума. Более того: эта ваша с Гущиным договоренность попахивает элементарной трусостью, понимаешь?