Избранный - [51]

Ее сердце ухнуло куда-то в пустоту. Может быть, он отложит рассмотрение банковского законопроекта, что обеспечит некоторый выигрыш во времени, чтобы успешнее противостоять Во? Или выберет другой, более рискованный сценарий, который она предложила вчера: наложит вето, как требует Во, чтобы потом тайно агитировать конгрессменов голосовать за его отмену.

Если он это сделает, она будет восхищаться его мужеством, но для нее это означает катастрофу. Для Ури тоже. А может быть, и для Лиз, и для Кэлама. «Вы поплатитесь, а также поплатятся те, кого вы любите», — сказал Во.

Впрочем, она понимала, что нельзя думать о собственной безопасности, когда на кону нечто гораздо более важное. Если Бейкер рухнет, что это будет означать для страны?

Какое решение он принял? Она не знала. Но вот он появился на экране, за столом, на фоне звездно-полосатого флага.

— Мои соотечественники! Американцы! Мы пережили тяжелую неделю. Со своей стороны, я прошу прощения за эти события. Я обещал привнести в Вашингтон дух спокойствия, но последние семь-восемь дней были довольно беспокойными. — И он улыбнулся своей ослепительной улыбкой. — Ночью я наконец узнал истинное значение событий, начавшихся с шокирующих разоблачений мистера Форбса относительно моего прошлого и финансирования моей предвыборной кампании. Продолжением этих событий стали необоснованные слухи, связывающие меня с его смертью, призыв к импичменту и якобы самоубийство моего ближайшего советника Стюарта Гольдштейна.

Он на мгновение опустил глаза, словно собираясь с духом, и продолжал:

— Подробности этой истории скоро станут известны, и те, кто в ней участвовал, получат по заслугам. Но позвольте мне поговорить о том, за что в ответе я один. Как вы знаете, подростком я жил в городке Абердин в штате Вашингтон. Поступил в колледж, но на каникулы всегда приезжал домой. Чтобы окупить дорогу, находил себе работу, как правило, на лесопилке. И однажды во время каникул я познакомился с девушкой, ее звали Памела Эверетт. Она была очень красива, и, хотя мы были слишком молоды для помолвки, мы полюбили друг друга. Ну и однажды ночью мы были в отеле, уснули в объятиях друг друга. Вдруг я проснулся и увидел, что из-под двери нашего номера ползет дым. Было жарко, трещал огонь. Я растолкал Памелу и побежал спасать собственную жизнь. В панике я не посмотрел, проснулась ли она. И не вернулся, чтобы спасти ее, хотя и сказал пожарным, что она там. Но было поздно. В ту ночь Памела Эверетт погибла. С тех пор не было дня, чтобы я не вспомнил об этом. Мне следовало сразу признаться, сразу рассказать эту страшную правду, но я этого не сделал. Я не сказал ни слова даже самым близким. Сейчас я рассказываю это вам не потому, что прошу о прощении. Прощения я не заслуживаю: такие вещи не прощают. Я рассказываю об этом, потому что вдруг узнал, что горстка людей, зная об этой печальной ошибке моей молодости, сейчас решила меня шантажировать.

Не веря своим ушам, Мэгги судорожно вздохнула. Такого варианта они вчера не обсуждали!

— Эти люди хотели заставить меня отказаться от ключевых пунктов мой программы — программы, за которую десятки миллионов из вас голосовали осенью, — в обмен на их молчание. Они думали, что, столкнувшись с таким выбором, я предпочту свое кресло благу страны, которую люблю. Что ж, эти люди — хотя они всю жизнь считают прибыли и убытки — эти люди в данном случае не рассчитали. Я поступил отвратительно, и меня ждет расплата за то, что я сделал. Поэтому сегодня в полдень я слагаю с себя полномочия президента. К президентской присяге будет приведен вице-президент Уильямс. Да благословит Бог его правление. Да благословит Бог вас. Да благословит Бог Соединенные Штаты Америки.

Мэгги застыла, обхватив лицо ладонями, оцепенев не столько от потрясения, сколько от разочарования. Сердце ее было разбито.

Вот и объяснение тому заданию, которое президент дал ей вчера. Он попросил набросать основные вехи карьеры Брэдфорда Уильямса и, насколько возможно, характеристику его личности. «Триумфы и трагедии», — так он сказал. Ури работал всю ночь — вместо нее.

Она сразу заподозрила, что Бейкер затребовал этот документ именно для такой цели. Но все равно услышать об отставке от этого было ничуть не легче. Значит, он принес в жертву все, ради чего работал всю свою жизнь.

Бейкер бросил вызов компании «Эйткин-Брюс», подумала она с горечью. А нам за это расплачиваться.

Через двадцать минут зазвонил телефон. Женский голос, ровный и спокойный, произнес:

— С вами будет говорить президент.

Щелчок, и затем:

— Мэгги, мне очень жаль.

— Мне тоже, господин президент. Иначе было нельзя?

— Я думал об этом, Мэгги. Но я не вижу другого выхода. И запомни, незаменимых нет. И я не исключение.

— А как же то, о чем мы мечтали?

— Уильямс мечтает о том же самом. Да-да, я знаю. Он хороший человек, Мэгги. Наше дело будет продолжено. — Он немного помолчал. — Мы с ним уже сотрудничаем, собирая доказательства причастности «Эйткин-Брюс» и других банков к убийствам Форбса, Стюарта и Ника дю Кэна. ФБР уже завело дело.

— Рада слышать. — И спросила: — А что вы теперь будете делать?