Избранными не становятся… - [55]

— Ах да, это Лерион. Он мой… ээ… почти жених. Шесть любопытных глаз уставились на меня. Открывшего рот Лериона, я ткнула в бок локтем, шепнув, что позже все объясню. Скривившись, он приобнял меня за плечи, прежде звонко шлепнув по заднице.

— Да, мы с этой цыпой давно вместе! Я зарделась, но, не желая разрушать легенду, лишь ближе придвинулась к мужчине, исподтишка наступая ему на ногу. Лицо Пита не сразу, но все же просветлело. Молодой человек улыбнулся и, обняв жену, вышел на улицу с целью рассмотреть необычный способ нашего передвижения, пасшийся на улице и привлекающий нежелательное внимание соседей.

— А Эрик куда делся? — шепнула мне на ухо Алена, когда мы чуть отошли от стола, где Лерион следил за Питом в окно. Думать об Эрике не хотелось, поэтому девушке неоткуда было черпать информацию.

— Я тебе потом объясню. Без посторонних ушей. Девушка понятливо кивнула, скрывшись в комнате.

— С ума сошел? Что это такое было? Как только за Аленой закрылась дверь, я вернулась к Лериону, пока злость не утихла. Мужчина непонятливо склонил голову. Я повернулась к нему боком, указав на больное место.

— Мне, как твоему мужчине, должно быть позволено гораздо больше, не находишь? — ухмыльнулся он, закидывая ногу на ногу.

— Я доблестно отдала себя в жертву, обманывая друзей, чтобы ты мог сегодня спать под крышей, а ты отбиваешь мне пятую точку! Едва ли не минуту назад Алена рассказывала, какой ее муженек ревнивец! — шепотом кричала я, потирая ушибленное место и удивляясь безразличию на лице Лериона. Нужно было оставить его спать под звездами. Не говоря ни слова, Лерион вскочил на ноги и быстрым шагом покинул дом. Причину я увидела через окно. Ксеон был практически распят сбежавшимися со всей округи детьми, которым, как по цепочке, доложили, что в деревне появилось мифическое существо. Мужчина поспешил на помощь коню, отрывая троих детей от раскрытых крыльев и снимая еще четверых с конских ног. Паренек, пытавшийся забраться на высокое животное, скатился сам. Под негодующие окрики селян и улюлюканье детей, лишившихся развлечения, Лерион взял пегаса и быстрым шагом направился следом за Питом, провожающего его к конюшням.

— Ну, рассказывай. Я подскочила. Алена появилась незаметно. Интересно, она уже успела узнать все потаенные тайны своих гостей, или дождется, пока я расскажу ей сама?

— Про тебя и Лериона? — усмехнулась девушка, присаживаясь за стол и пододвигая мне блюдо с румяными яблоками. — Естественно это я уже знаю. Но вот про тебя и Эрика… Что случилось? Я старалась не думать, не загружая девушку лишней ненужной информацией, просто рассказывая, как есть. Про Эрика, невесту, Лериона и некую Избранную, которой меня упорно считает этот самый Лерион. Девушка расстроилась. По ее словам мы были прекрасной парой. Она даже надеялась, что мы вернемся вместе.

— Я все равно рада, что ты здесь, — произнесла девушка. — Хоть и не понимаю, как ты позволила этому мужчине такое сделать.

— Ох, родная, поверь, я ему потом отомщу. Если не забуду, конечно. За разговором мы накрыли на стол. Я несколько раз спускалась в погреб, вытаскивая маленькие бочонки с соленьями и заготовками.

Сколько бы я не убеждала девушку, что мы просто не в состоянии съесть столько, она продолжала отмахиваться и посылать меня за очередным деликатесом. В дом, увлеченно что-то обсуждая, зашли мужчины. Завидев стол, манящий красками и ароматами, они без вопросов заняли свои места, набросившись на еду. Позже Пит принес кувшин, разлив по кружкам рубиновую жидкость. Вино было слегка с кислинкой, с насыщенным вкусом черной смородины и вишни. Алена с воодушевлением рассказывала об их свадьбе, сыгранной почти сразу, как мы с Эриком покинули этот мир. Иногда у Пита получалось вставить некий комментарий, который впрочем, его жена не считала столь важным дополнением к ее рассказу и оставляла почти без внимания. После сытной и веселой трапезы нас определили в гостевую комнату, где стояла небольшая кровать, на которой с легкостью поместятся двое. Лерион без разговоров занял свою половину, уснув почти сразу, как его голова коснулась подушки. Несмотря на насыщенный и длинный день, сон не шел. Как ни пыталась я умоститься под боком у вальяжно раскинувшего руки на подушки мужчины, ничего не выходило. Отчаявшись, я вышла на улицу, где на веревке висели, подсыхая, мои вещи. Пройдя по деревне, вспоминая виды и запахи, отпечатавшиеся в сознании как что-то неуловимо родное, я вышла к дороге, ведущей к реке, в которой ненароком искупалась. Ночь была теплой и тихой, а вода манила призрачным пальцем. Оглянувшись по сторонам и удостоверившись, что вокруг нет ни души, я перебежками добралась до воды. Оставалось лишь убедиться, что вода в реке осталась такой же теплой, как днем, скинуть одежду и залезть в воду. Лунные блики, отражающиеся на поверхности водной глади, разбежались по сторонам. Лежа на спине посередине реки я могла слышать одинокое ржание лошадей, доносящееся со стороны конюшен, сверчков, притаившихся в траве не берегу и стук копыт, стремительно приближающихся к реке. Встав на дно и погрузившись в воду по самый нос, я прислушалась.