Избранные труды - [263]

В 1988 г. был принят Закон об усилении обвинения в делах, связанных с отмыванием денег (The Money Laundering Prosecution Improvement Act – MLPIA), являющийся составной частью закона о борьбе с наркотиками 1988 г. и содержащий несколько дополнительных положений к предшествующим законам. Новый закон, в частности, изъял из категории финансовых операций получение адвокатами гонорара при защите уголовных преступников. Вместе с тем, запрещались при наличии необходимого знания или намерения перевозка, пересылка или перевод (равно как и попытка совершения этих действий) кредитно-денежных инструментов или средств, полученных от какого-либо преступления (не обязательно от «особой» незаконной деятельности), как в пределах США, так и за пределы США и в пределы США. При этом достаточно установить осведомленность подсудимого, что собственность, используемая в операции, представляет собой поступления от какого-либо преступления по закону штата, федеральному закону или иностранному закону, независимо от того, знал ли подсудимый о том, какого рода преступление это было.[741]

Федеративная Республика Германия ратифицировала Венскую конвенцию ООН о предотвращении незаконного оборота наркотиков и психотропных веществ 22 декабря 1993 г., но еще до этого после длительных обсуждений 15 июля 1992 г. был принят Закон о борьбе с нелегальной торговлей наркотиками и другими формами организованной преступности, в связи с которым в германском уголовном праве возник новый состав преступления – отмывание денег, изложенный в § 261 Уголовного кодекса:

«(1) Тот, кто в отношении имущественного объекта, источником происхождения которого является:

1) преступление, совершенное другим лицом,

2) правонарушение, совершенное другим лицом и описываемое в § 29, абз. 1/1 Закона о наркотиках, или

3) правонарушение, совершенное членом преступной группировки (§ 129),

совершит действия, означающие утаивание самого этого объекта или сокрытие его происхождения, либо сделает или попытается сделать невозможным установление происхождения этого объекта, его обнаружение, конфискацию, арест, изъятие или сохранение после этого изъятия, карается лишением свободы на срок до пяти лет или денежным штрафом».[742]

В последующих девяти абзацах (частях) этой статьи говорится об ответственности тех, кто присваивает или передает третьему лицу или хранит или использует в своих интересах или в интересах третьего лица имущественный объект, указанный в абзаце 1, если они знали о происхождении объекта в тот момент, когда завладели им; о наказуемости покушения; об особо тяжких случаях отмывания денег, когда действия преступника являются для него промыслом или он состоит членом организации, сложившейся с целью длительного отмывания денег; об ответственности за отмывание денег при легкомысленном непонимании их противоправного происхождения; об освобождении от ответственности и наказания лица, добровольно известившего органы власти или добровольно инициирующего такое извещение, при условии, что преступление в этот момент не было еще полностью или частично раскрыто; и др.

Предмет преступления определен законом как имущественный объект. Германские специалисты трактуют это понятие очень широко, полагая, что к нему относятся не только наличные деньги и деньги на счетах, но и иностранные платежные средства, вся движимость и недвижимость – ценные бумаги, драгоценные металлы и камни, земельные участки, доли в фирмах и товариществах, долговые обязательства, сервитуты и прочие права пользования, патенты и т. д.

Как известно, Уголовный кодекс ФРГ все уголовно наказуемые деяния подразделяет на преступления и проступки. Отмываемый имущественный объект может быть получен в результате совершения любого преступления (убийства, торговли людьми, похищения людей с целью выкупа, разбоя, грабежа, подделки денежных знаков, преступной торговли наркотиками и др.). Что же касается проступков, то имеются в виду только те, которые указаны в Законе о наркотиках или совершены членами преступной группировки.

Характерной особенностью регламентирования ответственности за отмывание денег в германском законодательстве является то, что субъектом данного деяния является не тот, кто непосредственно путем уголовно наказуемого деяния приобрел соответствующий имущественный объект, а иное лицо. «Лицо, совершившее первичное уголовно наказуемое деяние (действующее единолично или как соучастник), – пишет Х.-Х. Кернер, – согласно § 261 УК не может быть участником (исполнителем или соучастником) преступления, заключающегося в отмывании денег».[743]

В исследовании, посвященном проблеме отмывания денег, Х.-Х. Кернер дает четкий ответ по достаточно дискуссионному вопросу: насколько точно и конкретно должно быть установлено и доказано деяние, явившееся источником происхождения «грязных» денег? Х.-Х. Кернер полагает: «Чтобы доказать наличие исходного уголовно наказуемого деяния, недостаточно одной возможности преступного происхождения арестованных денег или обнаруженных банковских активов. Гораздо важнее, чтобы из находящихся в деле доказательств следовало, что деньги проистекают из конкретного преступления. Если существует только подозрение относительно преступного происхождения имущества или же оно может проистекать и из проступка (обмана, злоупотребления доверием, злостного неплатежа налогов), то это – не доказательство».