Избранные труды - [47]

Обычно раньше, когда я хотел наглядно выразить и представить эту ситуацию, то рисовал схему 2.

На схеме обозначено несколько разных форм фиксации объекта — (А), (В), (С), сам подразумеваемый или полагаемый нами объект X и связки между формами знания, фиксирующими разные «стороны» этого объекта, и самим объектом. Таким образом, объект включен в несколько разных предметов.

К примеру, когда возникает ситуация, что «один и тот же объект» мы описываем один раз социологически, другой раз психологически, третий — логически, а на практике имеем дело с одним объектом и должны, следовательно, рассматривать один объект, и нам приходится в силу этого каким-то образом соотносить социологические, психологические и логические представления, получать единую, хотя и сложную внутри себя картину объекта, то это, на мой взгляд, и является простейшей специфически системной ситуацией и вместе с тем специфически системной задачей. Во всяком случае, именно так возникли эти проблемы и задачи, насколько я представляю, у Лейбница и Кондильяка, и как таковые развертывались они дальше.

Реально сущность системной проблемы состоит в том, что мы имеем несколько разных предметов, соответственно — несколько разных представлений объекта, и, в принципе, эти предметы и эти представления несоотносимы друг с другом, ибо каждый из них существует в своем особом «предметном пространстве». Есть, к примеру, социологические факты и объекты, есть психологические факты и объекты, и есть логические факты и объекты. И нет логико-психолого-социологического объекта. Но на уровне практической деятельности и инженерии мы, наоборот, реально имеем дело всегда с объектами этой практики или инженерии, не разделенными и не разнесенными по ведомствам логики, психологии, социологии и чего-то еще. И, следовательно, хотим мы или нет, мы должны объединять все это вместе. И именно в этой ситуации, когда мы имеем несколько разных предметных представлений и предполагаем, что им всем соответствует один целостный объект, когда мы должны использовать все эти представления вместе, тогда мы и начинаем говорить, что наш объект есть система, имея в виду тот банальный и первоначально очевидный факт, что он представлен в нескольких разных изображениях, что их нужно брать и рассматривать как одно целое, но при этом простое механическое соединение и объединение их невозможно, поскольку эти представления идут «по разным ведомствам». Тогда-то мы и начинаем решать задачу, как все эти представления собрать, соединить и трансформировать так, чтобы получить единое изображение объекта.

Способов, какими начинают соединять эти представления, есть много разных (хотя правильными среди них являются только очень немногие). Например, А. Н. Реформатский, рассматривая язык как систему, говорит: есть разные уровни языка, но все они как бы проткнуты стержнями; эти стержни образуют структуру языка. Отдельно друг от друга существуют морфологическое, синтаксическое, лексико-семантическое представления, но когда мы их протыкаем стержнями и таким образом соединяем, то получается структура и система языка. Конечно, такой способ синтеза разных представлений может показаться несколько наивным. Но так же дело обстоит фактически в любой теоретической области, ориентированной на решение комплексных практических задач и опирающейся на несколько разных предметных представлений.

Таким образом, системное представление объекта, если характеризовать условия его происхождения, возникает тогда, когда мы имеем уже несколько разнопредметных изображений одного объекта и по условиям практической деятельности должны соотносить и объединять эти предметы друг с другом. Поэтому системные проблемы и задачи — это проблемы и задачи, ориентированные не на объекты, а на предметы во всем наборе их блоков и элементов, которые мы должны соотнести и связать. Поэтому же я утверждаю, что характеристика системных проблем и системных задач не может быть сведена к характеристике систем как объектов. Другое дело, что условием соотнесения этих предметов друг с другом, как выясняется, является создание такой новой онтологии или такого нового модельного представления объекта, в котором или через которое можно эти предметы соотнести и связать. Но это уже вторичный и притом частный момент.

6. Теперь, нисколько не отказываясь от всего сказанного выше, я должен сделать ряд существенных уточнений и дополнений.

Когда выше я говорил, что ситуация системного анализа — это ситуация объединения нескольких предметов, то я фиксировал общее и необходимое, но еще отнюдь не специфическое и само по себе заведомо недостаточное условие появления системного подхода и системного метода. Таким специфическим моментом, как мы это сейчас хорошо знаем, является по меньшей мере появление особых конструктивных представлений, изображающих объект «системно». Здесь я перехожу к самому тонкому и интересному, на мой взгляд, месту. Всякая системная ситуация, как я сейчас убежден, является неуравновешенной и противоречивой. С одной стороны, для того чтобы объединить предметы, мы должны построить