Избранные труды - [12]

.

Однако и позднее некоторые авторы, например А. Л. Ривлин, высказали мнение, что государство «ни в какие правовые отношения с преступником… не вступает» и что «субъектами уголовно-правовых отношений, с одной стороны, являются следственные, прокурорские и судебные органы и, с другой, не только осужденный, но и обвиняемый»[20]. В. Г. Смирнов также исходит из того, что «субъектами уголовно-правовых отношений являются, с одной стороны, либо суд, постановивший обвинительный приговор… либо государственные органы, ведающие руководством теми или иными отраслями советского хозяйства, культуры, образования… либо специальные органы…»[21]

Людвика Лисякевич (Польша) в статье «О норме и материальном уголовно-правовом отношении» также исходит из того, что субъектом уголовно-правового отношения является орган государства, а не государство[22].

Однако если у государственного органа есть право наказывать, то орган государства, как всякое управомоченное лицо, может отказаться от реализации своего права. Между тем в действительности у государственного органа имеется не право, а обязанность наказывать при совершении преступления.

Основная ошибка авторов, полагающих, что субъектом уголовного правоотношения является не государство, а государственный орган, в частности суд, заключается в том, что они смешивают субъекта, которому принадлежит право, входящее в конкретное правоотношение, с субъектом, которому принадлежит право устанавливать наличие этого права, назначать и применять соответствующие меры, т. е. не различают материальных уголовно-правовых и процессуальных правоотношений, а иногда и возникающих на их базе административных правоотношений.

Вторым субъектом уголовного правоотношения является не подозреваемый, обвиняемый или осужденный, а лицо, действительно совершившее преступление[23]. Подозреваемый, обвиняемый, осужденный – это субъекты, вступающие в определенные уголовно-процессуальные, но не материально-правовые отношения. Если невиновный привлечен к уголовной ответственности или осужден, то материального уголовно-правового отношения между ним и государством вообще не возникало, ибо не было совершено преступления и нет юридического факта, без которого не может возникнуть материальное уголовно-правовое отношение. Суд в этом случае неправильно констатировал наличие такого отношения, приговор подлежит отмене как не соответствующий обстоятельствам дела, а все возникшие правоотношения были только уголовно-процессуальными.

Юридическим фактом, определяющим возникновение уголовного правоотношения, является совершение преступления, поэтому и моментом возникновения уголовного правоотношения следует считать момент совершения преступления[24]. Попытка связать момент возникновения уголовного правоотношения с обстоятельствами процессуального характера, как нам кажется, является неосновательной. Суд не создает уголовных правоотношений, а лишь констатирует их наличие. Так, например, В. Г. Смирнов считает, что субъектом уголовного правоотношения является осужденный, так как с этого момента возникают и начинают реализовываться конкретные права и обязанности сторон отношения[25]. По мнению А. Л. Ривлина и Я. М. Брайнина, субъектом уголовного правоотношения является как обвиняемый, так и осужденный[26]. Румынский криминалист Ион Оанча связывает момент рождения уголовного правоотношения с окончанием уголовно-процессуального отношения[27]. П. Е. Недбайло полагает, что требуется сложный фактический состав, состоящий из совершения преступления и вынесения приговора[28] (тогда уже было бы последовательнее говорить, как В. Г. Смирнов, не о вынесении приговора, а о вступлении в силу обвинительного приговора суда[29]). Б. С. Маньковский полагает, что уголовно-правовое отношение возникает в момент вынесения обвинительного приговора[30].

По мнению Я. М. Брайнина, «момент привлечения виновного в качестве обвиняемого превращает его в субъекта уголовно-правового отношения»[31]. Однако этот факт делает его только субъектом уголовно-процессуального отношения. Приговор, вступивший в законную силу, если осужденный невиновен, есть противоправный приговор, он не создает уголовно-правовых отношений, прав и обязанностей, он нарушает права и потому согласно закону должен быть отменен[32]. Он создает не право государства применять наказание и обязанность невинно осужденного отбыть наказание, а право невинно осужденного требовать отмены этого приговора и обязанность государства его отменить. Неправильно считать субъектом уголовного правоотношения не государство, а различные его органы, ибо хотя вступивший в законную силу приговор действительно создает у органов, его исполняющих, обязанность выполнить его, но это вовсе не означает, что в данном случае возникает уголовное правоотношение.

Л. С. Явич совершенно правильно пишет, что «наличие уголовного закона и факт совершения преступления не влекут наказания. Это возможно только на основе приговора суда, представляющего собой акт применения нормы права к данному конкретному случаю»[33]. Однако это ни в какой мере не означает, что приговор суда является юридическим фактом, создающим уголовное правоотношение. Он лишь констатирует наличие такого правоотношения. Так же обстоит дело и в других отраслях права. Возможность взыскания причиненного неправомерным действием ущерба и определенный размер взыскания становятся реальными только в момент вступления в законную силу решения суда. Однако гражданское правоотношение возникло в момент причинения ущерба, и именно это является юридическим фактом, вызвавшим соответствующее правоотношение, – суд лишь констатировал наличие юридического факта, вытекающего из него правоотношения и размер подлежащего удовлетворению иска.