Избранные труды - [47]

«Граждане судьи, очень сложна и противоречива моя натура, я сама не понимаю себя до конца. До сих пор моему уму непостижимо, как же я могла поднять руку на самое дорогое… Я воспитана в противоречивом духе. С одной стороны – это наша прекрасная советская действительность, с другой – религиозное внушение бабушки и мамы…

С 6 лет бабушка начала прививать мне религиозные взгляды на жизнь и это было постоянно до 12 лет, пока она не умерла. Потом этим занималась мама… Вот где корень зла. Вот откуда взяли свое начало противоречия души и характера. Учась в школе, я убеждалась в том, что нет божества, а мама убеждала в противоположном.

Глубоко засели в душу корни религии… Не поступив в институт, я была очень огорчена, это стало моей душевной болезнью. Но всего надо добиваться, само ничто не приходит, а я смирилась – видно такова судьба. Жизнь пошла не по тому пути…

Выйдя замуж, я очень скоро поняла, что брак – ошибка. Слишком разные мы люди, да и не любила я его. Но уйти, расторгнуть брак – грех, так говорит религия. Вышла замуж, „мил не мил – живи“. Отчуждение и неприязнь росли и росли, но я это скрывала до тех пор, пока муж и физически стал противным. Потом родились дети. Они были большой радостью для семьи…

Но основного в семье у нас не было: взаимного понимания и любви. Невозможность жить в семье и цепи религии, которые приковали меня к этой жизни, – вот что довело до страшного преступления. Вот почему я не находила себе места – ведь в душе боролись две силы.

…Я не хотела уходить и потому, что детям нужен отец, сама я не знаю значения слова „папа“. А мой муж был хорошим отцом своим детям. Эти годы я жила только для мужа и детей, а в душе велась постоянная борьба двух сил. Постепенно эта борьба стала прорываться наружу, я уже была не в силах ее скрыть. Вот тогда-то и муж заметил перемену отношений к нему. Это совпало как раз с тем временем, когда я увидела Рагожкина. Не любовь, а вот это смятение и внутренняя борьба толкнули меня к нему. После встреч с Рагожкиным и Свистуновым я возненавидела себя. Мне было стыдно за себя перед собой.

…Запутавшись окончательно во лжи, зайдя в тупик в сложившихся обстоятельствах, душа поверглась в пропасть от того, что ложью нагрешила, встречалась с молодыми людьми, а это тоже грех. Уж очень глубоко вонзились в мою душу корни религии. С другой стороны, было стыдно появляться в своем коллективе после того, как обличили во лжи. А тут еще и дома скандалы. Но надо было бы правду рассказать мужу, а я продолжала лгать, опутывая себя сетью непонятного. И последней каплей было заявление мужа о том, что детей воспитает он сам со своей матерью, а меня убьет при первой же встрече. Запутанная ложью, сетями религии, не разобравшись ни в чем, надумала: „Убью детей, чтобы не мучились позором матери-лгуньи, чтобы не воспитывал их человек, который хочет лишить их матери, и пойду в милицию все расскажу, чтобы меня расстреляли“. Как ни ничтожны и неправдоподобны основания чудовищного убийства, но все это так, только так. О, как далеко, к какой страшной трагедии привела меня вера в религию!»[217]

4. Род занятий убийц

По данным проведенных обследований, подавляющее большинство убийц работало в сфере материального производства, среди них преобладали промышленные рабочие. Хотя преобладание среди убийц рабочих по сравнению с колхозниками не так уж велико (если учесть, что удельный вес крестьянского населения в настоящее время сократился до 1/3, а рабочие вместе со служащими составляют остальные 2/3 населения), этот факт требует своего объяснения. Мы считаем, что здесь необходимо учитывать следующие моменты: в городе, большинство населения которого составляют рабочие, значительно шире круговорот общественной жизни, скопление большого количества населения, более развит алкоголизм, значительнее влияние преступного и антиобщественного элементов, шире почва для столкновений на основе различных бытовых конфликтов и т. п. Эти обстоятельства в своей совокупности являются важным криминогенным фактором.

Среди убийц преобладали лица с небольшим трудовым стажем. Немало убийц к моменту совершения преступления вообще нигде не работало и не училось. Так, каждый девятый убийца в Ростовской области и каждый шестой в Ярославской области к моменту совершения преступления не работал. Изучение анкет по делам об умышленных убийствах, проведенное ВНИИ криминалистики Прокуратуры СССР, показало, что 16,5 % убийц к моменту совершения убийства нигде не работали и не учились[218]. Подавляющее большинство их были трудоспособны, но находились на иждивении у родственников или жили на нетрудовые доходы. Антиобщественное, паразитическое существование тунеядцев в ряде случаев способствует совершению умышленных убийств.

Житель г. Новочеркасска Маныцков был ранее судим за разбой. Освобожденный досрочно из мест лишения свободы, он систематически пьянствовал, общественно полезным трудом не занимался, вел паразитический образ жизни. 11 апреля 1961 г. Маныцков, будучи в нетрезвом состоянии, у себя в доме из хулиганских побуждений ударом ножа убил гражданина Камбулова