Избранные стихотворные послания - [2]

Таверны, рынки будто опростались,

Как женщины, - и плоскими остались.

Насытить нечем мне глаза свои:

Все казни да медвежии бои 2 .

Пора бежать в деревню, право слово,

Чтоб там беглянку-радость встретить снова.

Держись и ты укромного угла;

Но не жирей, как жадная пчела,

А как купец, торгующий с Москвою,

Что летом возит грузы, а зимою

Их продает, - преобрази свой Сад

В полезный Улей и словесный Склад.

Лето 1593

Генри Уоттону

Сэр, в письмах душ слияние тесней,

Чем в поцелуях; разговор друзей

В разлуке - вот что красит прозябанье,

Когда и скорби нет - лишь упованье

На то, что день последний недалек

И, Пук травы, я лягу в общий Стог.

Жизнь - плаванье; Деревня, Двор и Город

Суть Рифы и Реморы 3 . Борт распорот

Иль Прилипала к днищу приросла

Так или этак не избегнуть зла.

Горишь в печи Экватора иль стынешь

Близ ледовитых Полюсов - не минешь

Беды: держись умеренных широт;

Двор чересчур бока тебе печет

Или Деревня студит - все едино;

Не Град ли золотая середина?

Увы, Тарантул, Скорпион иль Скат

Не щедрый выбор; точно так и Град.

Из трех что назову я худшей скверной?

Все худшие: ответ простой, но верный.

Кто в Городе живет, тот глух и слеп,

Как труп ходячий: Город - это склеп.

Двор - балаган, где короли и плуты

Одной, как пузыри, тщетой надуты.

Деревня - дебрь затерянная; тут

Плодов ума не ценят и не чтут.

Дебрь эта порождает в людях скотство,

Двор - лизоблюдство, Город - идиотство.

Как элементы все, один в другом,

Сливались в Хаосе довременном,

Так Похоть, Спесь и Алчность, что присущи

Сиим местам, одна в другой живущи,

Кровосмесительствуют и плодят

Измену, Ложь и прочих гнусных чад.

Кто так от них Стеною обнесется,

Что скажет: грех меня, мол, не коснется?

Ведь люди - губки; странствуя среди

Проныр, сам станешь им, того гляди.

Рассудок в твари обернулся вредом:

Пал первым Ангел, черт и люди - следом.

Лишь скот не знает зла; а мы - скоты

Во всем, за исключеньем простоты.

Когда б мы сами на себя воззрились

Сторонним оком, - мы бы удивились,

Как быстро Утопический балбес

В болото плутней и беспутства влез.

Живи в себе: вот истина простая;

Гости везде, нигде не прирастая.

Улитка всюду дома, ибо дом

Несет на собственном горбу своем.

Бери с нее пример не торопиться;

Будь сам своим Дворцом, раз мир - Темница.

Не спи, ложась безвольно на волну,

Как поплавок, - и не стремись ко дну,

Как с лески оборвавшейся грузило:

Будь рыбкой хитрою, что проскользила

И не слыхать ее - простыл и след;

Пусть спорят: дышат рыбы или нет.

Не доверяй Галеновой науке

В одном: отваром деревенской скуки

Продворную горячку не унять:

Придется весь желудок прочищать.

А впрочем, мне ли раздавать советы?

Сэр, я лишь Ваши повторил заветы

Того, что, дальний совершив вояж,

Германцев ересь и французов блажь

Узнал - с безбожием латинским вкупе

И, как Анатом, покопавшись в трупе,

Извлек урок для всех времен и стран.

Он впитан мной - и не напрасно

Данн4 1597

Генри Гудьеру, побуждая его отправиться за границу

Кто новый год кроит на старый лад,

Тот сокращает сам свой век короткий:

Мусолит он в который раз подряд

Все те же замусоленные четки.

Дворец, когда он зодчим завершен,

Стоит, не возносясь мечтой о небе;

Но не таков его хозяин: он

Упорно жаждет свой возвысить жребий.

У тела есть свой полдень и зенит,

За ними следом - тьма; но Гостья тела,

Она же солнце и луну затмит,

Не признает подобного предела.

Душа, труждаясь в теле с юных лет,

Все больше алчет от работы тяжкой;

Ни голодом ее морить не след,

Ни молочком грудным кормить, ни кашкой.

Добудь ей взрослой пищи. Испытав

Роль школяра, придворного, солдата,

Подумай: не довольно ли забав,

В страду грешна пустая сил растрата.

Ты устыдился? Отряси же прах

Отчизны; пусть тебя другая драма

На время развлечет. В чужих краях

Не больше толка, но хоть меньше срама.

Чужбина тем, быть может, хороша,

Что вчуже ты глядишь на мир растленный.

Езжай. Куда? - не все ль равно. Душа

Пресытится любою переменой.

На небесах ее родимый дом,

А тут - изгнанье; так угодно Богу,

Чтоб, умудрившись в странствии своем,

Она вернулась к ветхому порогу.

Все, что дано, дано нам неспроста,

Так дорожи им, без надежд на случай,

И знай: нас уменьшает высота,

Как ястреба, взлетевшего за тучи.

Вкус истины познать и возлюбить

Прекрасно, но и страх потребен Божий,

Ведь, помолившись, к вечеру забыть

Обещанное поутру - негоже.

Лишь на себя гневись, и не смотри

На грешных. Но к чему я повторяю

То, что твердят любые буквари

И что на мисках пишется по краю?

К тому, чтобы ты побыл у меня;

Я лишь затем и прибегаю к притчам,

Чтоб без возка, без сбруи и коня

Тебя, хоть в мыслях, привезти к нам в Митчем.

Сэру Эдварду Герберту, в Жульер 5

Клубку зверей подобен человек;

Мудрец, смиряя, вводит их в Ковчег.

Глупец же, в коем эти твари в сваре,

Арена иль чудовищный виварий:

Те звери, что, ярясь, грызутся тут,

Все человеческое в нем пожрут

И, друг на друга налезая скотно,

Чудовищ новых наплодят бессчетно.

Блажен, кто укрощает сих зверей

И расчищает лес души своей!

Он оградил от зла свои угодья

И может ждать от нивы плодородья,

Он коз и лошадей себе завел

И сам в глазах соседей - не Осел.