Избранные стихотворения - [5]

Что яркий луч зажег ты над туманом…

Но будет все — лишь тенью, лишь обманом!

Ты будешь ждать! И меж земных богов

Единого искать, тоскуя, бога.

И, наконец, уснет твоя тревога,

Как буйный ключ среди глухих песков.

Поверишь ты, что стал над Иорданом…

Но будет все — лишь тенью, лишь обманом!»

Сказав, ушла. Хотел я отвечать,

Не вдруг костер, пред тем как рухнуть, вспыхнул,

И шепот ведьм в беззвездной ночи стихнул,

Ужасный сон на грудь мне лег опять.

Вновь понеслись бесформенные тени,

И лишь в окно вливалась песнь сирени.

19 января 1896

* * *

Тайны мрака побелели;

Неземные акварели

Прояснились на востоке;

Но, таинственно далеки,

Звезды ночи не хотели,

Уступив лучу денницы,

Опустить свои ресницы.

И в моей душе усталой

Брезжит день лазурно-алый,

Веет влагой возрожденья,—

Но туманные сомненья

Нависают, как бывало,

И дрожат во мгле сознанья

Исступленные желанья.

12 февраля 1896

* * *

Прохлада утренней весны

Пьянит ласкающим намеком;

О чем-то горестно далеком

Поют осмеянные сны.

Бреду в молчаньи одиноком.

О чем-то горестно далеком

Поют осмеянные сны,

О чем-то чистом и высоком,

Как дуновение весны.

Бреду в молчаньи одиноком.

О чем-то странном и высоком,

Как приближение весны…

В душе, с приветом и упреком,

Встают отвергнутые сны.

Бреду в молчаньи одиноком.

15 марта 1896

* * *

Холод ночи; смерзлись лужи;

Белый снег запорошил.

Но в дыханье злобной стужи

Чую волю вешних сил.

Завтра, завтра солнце встанет,

Побегут в ручьях снега,

И весна с улыбкой взглянет

На бессильного врага!

16 марта 1896

ЮНОМУ ПОЭТУ

Юноша бледный со взором горящим,

Ныне даю я тебе три завета.

Первый прими: не живи настоящим,

Только грядущее — область поэта.

Помни второй: никому не сочувствуй,

Сам же себя полюби беспредельно.

Третий храни: поклоняйся искусству,

Только ему, безраздумно, бесцельно.

Юноша бледный со взором смущенным!

Если ты примешь моих три завета,

Молча паду я бойцом побежденным,

Зная, что в мире оставлю поэта.

15 июля 1896

* * *

Я помню вечер, бледно-скромный,

Цветы усталых георгин,

И детский взор, — он мне напомнил

Глаза египетских богинь.

Нет, я не знаю жизни смутной:

Горят огни, шумит толпа,—

В моих мечтах — твои минуты,

Твои мемфисские глаза!

22 июля 1896

УТРО

Не плачь и — не думай:

Прошедшего нет!

Приветственным шумом

Врывается свет.

Уснувши, ты умер

И утром воскрес,—

Смотри же без думы

На дали небес.

Что вечно, — желанно,

Что горько, — умрет…

Иди неустанно

Вперед и вперед.

9 сентября 1896

ВСЕ КОНЧЕНО

Все кончено, меж нами связи нет…

А. ПУШКИН

Эта светлая ночь, эта тихая ночь,

      Эти улицы, узкие, длинные!

Я спешу, я бегу, убегаю я прочь,

      Прохожу тротуары пустынные.

Я не в силах восторга мечты превозмочь.

      Повторяю напевы старинные,

И спешу, и бегу, — а прозрачная ночь

      Стелет тени, манящие, длинные.

Мы с тобой разошлись навсегда, навсегда!

      Что за мысль несказанная, странная!

Без тебя и наступят и минут года,

      Вереница неясно туманная.

Не сойдемся мы вновь никогда, никогда,

      О любимая, вечно желанная!

Мы расстались с тобой навсегда, навсегда…

      Навсегда? Что за мысль несказанная!

Сколько сладости есть в тайной муке мечты.

      Этой мукой я сердце баюкаю,

В этой муке нашел я родник красоты,

      Упиваюсь изысканной мукою.

«Никогда мы не будем вдвоем, — я и ты…»

      И на грани пред вечной разлукою

Я восторгов ищу в тайной муке мечты,

      Я восторгами сердце» баюкаю.

14 ноября 1896

* * *

О, когда бы я назвал своею

      Хоть тень твою!

Но и тени твоей я не смею

      Сказать: люблю.

Ты прошла недоступно небесной

      Среди зеркал,

И твой образ над призрачной бездной

      На миг дрожал.

Он ушел, как в пустую безбрежность,

      Во глубь стекла…

И опять для меня — безнадежность,

      И смерть, и мгла!

28–29 октября 1897

ЧИСЛА

Не только в жизни богов и демонов раскрывается могущество числа.

ПИФАГОР

Мечтатели, сибиллы и пророки

Дорогами, запретными для мысли,

Проникли — вне сознания — далёко,

Туда, где светят царственные числа.

Предчувствие разоблачает тайны,

Проводником нелицемерным светит:

Едва откроется намек случайный,

Объемлет нас непересказный трепет.

Вам поклоняюсь, вас желаю, числа!

Свободные, бесплотные, как тени,

Вы радугой связующей повисли

К раздумиям с вершины вдохновенья!

10–11 августа 1898

* * *

Ни красок, ни лучей, ни аромата,

Ни пестрых рыб, ни полумертвых роз,

Ни даже снов беспечного разврата,

       Ни слез!

Поток созвучий все слова унес,

За вечера видений вот расплата!

Но странно нежит эта мгла без грез,

       Без слез!

Последний луч в предчувствии заката

Бледнеет… Ночь близка… Померк утес…

Мне все равно. Не надо — ни возврата,

       Ни слез!

10 декабря 1898

* * *

Я бы умер с тайной радостью

       В час, когда взойдет луна.

Овевает странной сладостью

       Тень таинственного сна.

Беспредельным далям преданный,

       Там, где меркнет свет и шум,

Я покину круг изведанный

       Повторенных слов и дум.

Грань познания и жалости

       Сердце вольно перейдет,

В вечной бездне, без усталости,

       Будет плыть вперед, вперед.

И все новой, странной сладостью

       Овевает призрак сна…

Я бы умер с тайной радостью

       В час, когда взойдет луна.

14 июля 1898 и 3 февраля 1899

АССАРГАДОН

Ассирийская надпись

Я — вождь земных царей и царь, Ассаргадон.

Владыки и вожди, вам говорю я: горе!