Избранные стихотворения - [9]

Я не ропщу. Безумен ропот.

Я презираю низкий шепот;

Как был, таким останусь ввек.

Но подлые мои враги

Уж не сотрут клейма презренья,

Клейма общественного мненья

Со лба наемного слуги.

1832 г. Апрель. Москва.

К ГРИШЕ

Ну, рыбак мой, шевелися

Поскорее, поскорей

И наудить торопися

Огольцов и пескарей!

Там с приветными волнами

Ждет тебя широкий пруд;

Под зелеными кустами

Начинай веселый труд!

Богородское.

1832 г.

«Поверьте, больше нет мученья…»

Поверьте, больше нет мученья,

Как подмосковную сыскать;

Досады, скуки и терпенья

Тут много надо испытать.

Здесь садик есть, да мало тени;

Там сад большой, да нет воды;

Прудишка — лужа по колени,

Дом не годится никуды.

Там есть и рощи для гулянья,

Да нет усадьбы никакой;

Здесь дом хорош, да нет купанья,

Воды ни капли ключевой.

Там развалилось все строенье,

А здесь недавно выпал скот;

Красиво местоположенье,

Да Костя кочкой назовет.

Там хорошо живут крестьяне,

Зато дворовых целый полк;

Там лес весь вырублен заране —

Какой же будет в этом толк?

Там мужики не знают пашни,

А здесь земля нехороша.

Там есть весь обиход домашний,

Да нет доходу ни гроша.

Там есть и летние светлицы,

Фруктовый сад и огород,

Оранжереи и теплицы,

Да только вымер весь народ.

Там есть именье без изъяна,

Уж нет помехи ни одной,

Все хорошо в нем для кармана,

Да — нету рыбы никакой!

1843 г. Август.

«Сплывайтеся тихо…»

«Сплывайтеся тихо

На лов мотылей!» —

Так царевна Ершиха

Скликала ершей.

1843.

«Вот, наконец, за все терпенье…»

Вот, наконец, за все терпенье

Судьба вознаградила нас:

Мы, наконец, нашли именье

По вкусу нашему, как раз.

Прекрасно местоположенье,

Гора над быстрою рекой,

Заслонено от глаз селенье

Зеленой рощею густой.

Там есть и парк, и пропасть тени,

И всякой множество воды;

Там пруд — не лужа по колени,

И дом годится хоть куды.

Вокруг чудесное гулянье,

Родник с водою ключевой,

В пруде, в реке — везде купанье,

И на горе и под горой.

Не бедно там живут крестьяне;

Дворовых только три души;

Лесок хоть вырублен заране —

Остались рощи хороши.

Там вечно мужики на пашне,

На Воре нет совсем воров,

Там есть весь обиход домашний

И белых множество грибов.

Разнообразная природа,

Уединенный уголок!

Конечно, много нет дохода,

Да здесь не о доходах толк.

Зато там уженье привольно

Язей, плотвы и окуней,

И раков водится довольно,

Налимов, щук и головлей.

Москва. 1844.

К МАРИХЕН

Ты в Москве перводержавной

Увидала божий свет

И жила в столице славной

До четырнадцати лет.

В первый раз ты поздравленье

(Сам я вижу, как во сне)

Получаешь с днем рожденья

В деревенской тишине.

Завсегда мы были чужды

Шуму жизни городской,

Без богатства и без нужды

Жили мы своей семьей.

Будет нам еще привольней

В сельской мирной простоте

И приятней и покойней,

Позабыв о суете.

Хоть сурово время года

Поздней осени порой,

Хороша зато погода

У тебя в семье родной.

Радонежье, 4 октября.

«Рыбак, рыбак, суров твой рок…»

Рыбак, рыбак, суров твой рок;

Ты ждал зари нетерпеливо,

И только забелел восток,

Вскочил ты с ложа торопливо.

Темны, туманны небеса,

Как ситом сеет дождь ненастный,

Качает ветер вкруг леса —

Ложись опять, рыбак несчастный.

ПОСЛАНИЕ К М. А. ДМИТРИЕВУ

Обещал писать стихами…[11]

Да и жизни уж не рад;

Мне ли мерными шагами

Рифмы выводить в парад?

Стих мой сердца выраженье,

Страсти крик и вопль души…

В нем тревоги и волненье —

И стихи нехороши.

Стары мы с тобой и хворы

И сидим в своих углах;

Поведем же разговоры

На письме, не на словах!

Хороша бывает старость,

Так что юности не жаль:

В ней тиха, спокойна радость,

И спокойна в ней печаль.

Сил душевных и телесных

Благозвучен общий строй…

Много в ней отрад, безвестных

Даже юности самой!

Но не мне такая доля

Ни болезни, ни года,

Ни житейская неволя,

Ни громовая беда

Охладить натуры страстной

Не могли до этих пор,

И наружностию ясной

Не блестит спокойный взор!

Дух по-прежнему тревожен,

Нет сердечной тишины,

Мир душевный невозможен

Посреди мирской волны!

И в себе уж я не волен.

То сержуся я, то болен,

То собою недоволен,

То бросаюсь на других,

На чужих и на своих!

Раздражительно мятежен

В слабом теле стал мой дух,

И болезненно так нежен

Изощренный сердца слух.

И в мгновениях спокойных

Вижу ясно, хоть не рад,

Сил телесных и духовных

Отвратительный разлад.

Есть, однако, примиритель

Вечно юный и живой,

Чудотворец и целитель, —

Ухожу к нему порой.

Ухожу я в мир природы,

Мир спокойствия, свободы,

В царство рыб и куликов,

На свои родные воды,

На простор степных лугов,

В тень прохладную лесов

И — в свои младые годы!

Март, 1851 г.

Москва.

ПЛАЧ ДУХА БЕРЕЗЫ

Тридцать лет красой поляны

На опушке я жила;

Шли дожди, вились туманы,

Влагу я из них пила.

В дни засухи — тень отрадну

Я бросала от ветвей,

Освежала землю жадну,

Защищала от лучей.

Все прошло! Не гром небесный

Разразился надо мной,

А топор в руке безвестной

Подрубил ствол белый мой.

И, старик неутомимый,

За грибами ты пойдешь,

Но березы столь любимой

Ты на месте не найдешь.

Поперек твоей тропинки

Свежий труп ее лежит

И, творя себе поминки,

Тихо ветвями шумит.

Обойдешь ты стороною

Безобразный мой пенек,

С огорченною душою

На безвременный мой рок,

На судьбу мою столь строгу.

И за что ж она казнит?—

На Хотьковскую дорогу

Вам понадобился вид.

6 июля 1853.

Абрамцево.

ШЕСТИЛЕТНЕЙ ОЛЕ

Рано дед проснулся,

Крякнул, потянулся,

Давши мыслям волю,

Вспомнил внучку Олю.

Семь часов пробило;