Избранные стихи - [2]

Пробивающий снежный наст.

Опустив ресницы, ты скажешь мне:

«Позади пути, города.

Я всю жизнь с тобою рядышком шла,

Только ты был слеп иногда.

Я такая, какою была всегда,

Но такой я не буду впредь, —

Я сияю, как падающая звезда

Перед тем, как совсем сгореть».

1958

Я мохом серым нарасту на камень…

Я мохом серым нарасту на камень,

Где ты пройдешь.

Я буду ждать в саду

И яблонь розовыми лепестками

Тебе на плечи тихо опаду.

Я веткой клена в белом блеске молний

В окошко стукну. В полдень на углу

Тебе молчаньем о себе напомню

И облаком на солнце набегу.

Но если станет грустно нестерпимо,

Не камнем горя лягу я на грудь

Я глаз твоих коснусь смолистым дымом:

Поплачь еще немного — и забудь…

1944

Любовь минувших лет, сигнал из неоткуда…

Любовь минувших лет, сигнал из неоткуда,

Песчинка, спящая на океанском дне,

Луч радуги в зеркальной западне…

Любовь ушедших дней, несбывшееся чудо,

Нечасто вспоминаешься ты мне.

Прерывистой морзянкою капели

Порой напомнишь об ином апреле,

Порою в чьей-то промелькнешь строке…

Ты где-то там, на дальнем, смутном плане,

Снежинка, пролетевшая сквозь пламя

И тихо тающая на щеке.

1976

Соседка

Я, да соседка за стеной.

Во всей квартире только двое.

А ветер в поздний час ночной,

То вдруг засвищет, то завоет.

Вот в комнате моей вздохнув,

Он ищет в темноте опору

Он ходит, двери распахнув,

По кухне и по коридору.

Он звонкую посуду бьет

И створкой хлопает, задорен.

Соседка, слышу я, встает

В испуге голос подает

И вот мы оба в коридоре.

И я не знаю, все жилье

Давно пробрало сквозняками,

Как руки теплые ее

С моими встретились руками.

В продутой ветром темноте

Она легка, полуодета.

Где дверь на кухню? Створка где?

Стоим, не зажигая света.

А ветер северный, седой

Свистит, шумит в подзвездном мире

И мы с соседкой молодой

В такую ночь одни в квартире…

Любовь росла и крепла…

Любовь росла и крепла,

Взмывала в облака, —

Но от огня до пепла

Дорожка коротка.

1977

Орфей

Глядя в будущий век, так тревожно ты, сердце, не бейся:

Ты умрешь, но любовь на Земле никогда не умрет.

За своей Эвридикой, погибшей в космическом рейсе,

Огнекрылый Орфей отправляется в звездный полет.

Он в пластмассу одет, в сверхтвердые сплавы закован,

И на счетных машинах его программирован путь, —

Но любовь есть любовь, и подвластен он древним законам,

И от техники мудрой печаль не легчает ничуть.

И сойдя на планете неведомой, страшной и дивной,

Неземным бездорожьем с мечтою земною своей

Он шагает в Аид, передатчик включив портативный,

И зовет Эвридику, и песню слагает о ней.

Вкруг него подчиненно нездешние твари толпятся,

Трехголовая тварь перепончатым машет крылом,

И со счетчиком Гейгера в ад внеземных радиаций

Сквозь леса из кристаллов он держит свой путь напролом.

…Два зеленые солнца, пылая, встают на рассвете,

Голубое ущелье безгрешной полно тишиной, —

И в тоске и в надежде идет по далекой планете

Песнопевец Орфей, окрыленный любовью земной.

1961

Детство

Ничего мы тогда не знали,

Нас баюкала тишина,

Мы цветы полевые рвали

И давали им имена.

А когда мы ложились поздно,

Нам казалось, что лишь для нас

Загорались на небе звезды

В первый раз и в последний раз.

…Пусть не все нам сразу дается,

Пусть дорога жизни крута,

В нас до старости остается

Первозданная простота.

Ни во чьей (и не в нашей) власти

Ощутить порою ее,

Но в минуты большого счастья

Обновляется бытие,

И мы вглядываемся в звезды,

Точно видим их в первый раз,

Точно мир лишь сегодня создан

И никем не открыт до нас.

И таким он кажется новым

И прекрасным не по летам,

Что опять, как в детстве, готовы

Мы дарить имена цветам.

1938

Средний возраст

А где-то там, куда нам не вернуться

В далеком детстве, в юности, вдали,—

По-прежнему ревнуют, и смеются,

И верят, что прибудут корабли.

У возраста туда не отпроситься,—

А там не смяты травы на лугу,

И Пенелопа в выгоревшем ситце

Всё ждет меня на давнем берегу.

Сидит, руками охватив колено,

Лицом к неугасающей заре,

Нерукотворна, неприкосновенна,—

Как мотылек, увязший в янтаре.

1962

Ожидание

За пятьдесят, а все чего-то жду.

Не бога и не горнего полета,

Не радость ожидаю, не беду,

Не чуда жду — а просто жду чего-то.

Хозяин вечный и недолгий гость

Здесь на Земле, где тленье и нетленье,

Где в гордые граниты отлилось

Природы длительное нетерпенье, —

Чего-то жду, чему названья нет,

Жду вместе с безднами и облаками.

Тьма вечная и негасимый свет —

Ничто пред тем, чего я жду веками.

Чего-то жду в богатстве и нужде,

В годины бед и в годы созиданья;

Чего-то жду со всей Вселенной, где

Материя — лишь форма ожиданья.

1971

Рассветное одиночество

Не ревнуй меня к одиночеству,

Этой ревности не пойму.

Иногда человеку хочется

Одному побыть, одному.

Не кори, что порой рассветною,

В ясной, утренней тишине,

С рощей, с тропкой едва заметною

Я встречаюсь наедине.

И, шагая в утреннем свете,

Я вижу, счастлив и одинок,

То, что бы ни с кем на свете я

Увидать бы вдвоём не смог.

Нет, отшельничества не жажду я,

Не бегу от света во тьму.

Иногда ведь хочется каждому

С миром встретиться одному.

Мы явленьям, и рекам, и звездам даем имена…

Мы явленьям, и рекам, и звездам даем имена,

Для деревьев названья придумали мы, дровосеки,

Но не знает весна, что она и взаправду весна,

И, вбежав в океан, безымянно сплетаются реки.

Оттого, что бессмертия нет на веселой земле,