Избранные - [31]

– Порой, когда я сильно чем-то расстроена, все, что ты говоришь мне в этот момент, – это то, почему мне не надо расстраиваться, – не сразу ответила Слоан.

Мэтт фыркнул:

– Разве это плохо?

– Это сводит меня с ума! Как будто я не могу доверять своим собственным эмоциям и реакции на то, что со мной происходит!

– Нам всем нужен кто-то, кто поможет нам посмотреть на вещи с разных сторон.

Она закатила глаза.

– Ты думаешь, я не в состоянии посмотреть на то, что со мной происходит, со всех сторон?

Она потратила целую жизнь на то, чтобы научиться реагировать, а затем подвергать сомнению эти реакции – постоянно сомневаясь, допрашивая себя, заставляя свой мозг воспринимать все так, как надо.

– Ты думаешь, я не в состоянии? – Ее голос начал звучать все громче. – А ты не думал о том, что если я чем-то расстроена, то это стоит того, чтобы расстраиваться?

– Это объясняет, почему ты в последнее время сама не своя, – ответил Мэтт. – Если бы я знал, я бы…

– Твоя проблема заключается в том, что ты считаешь, что вот такая я – это не я, – произнесла Слоан. – Точно так же, как ты думаешь, что день, проведенный в плену у Темного, был для меня чем-то вроде прогулки на лодочках, и я должна уже забыть об этом и… закружиться от счастья в предсвадебном угаре, или что-то вроде этого.

– Да, знаешь что? Я думаю, последние десять лет ты должна была пахать, чтобы справиться со всем, что случилось, а не валяться круглыми сутками без дела и жить, как отшельник, – Мэтт сорвался, терпение лопнуло. – Я никогда не говорил тебе, что будет легко. Я всего лишь просил тебя попробовать перестать вести себя так, как будто ты единственный человек в мире, кто испытывает боль.

Они оба замолчали. Щеки Слоан вспыхнули. Она боролась с желанием выбежать из комнаты, зная, что так поступил бы только ребенок, в чем он, собственно, ее и обвинял. Но так же отчаянно ей хотелось спрятаться от его слов. Каждый раз, когда ей начинало казаться, что она понимает его незнакомые стороны, она вспоминала, что это невозможно.

Телефон Мэтта зажужжал, мигая в кармане джинсов. Он отклонил звонок. Она глубоко вздохнула и вспомнила о неподвижном кадре, запечатлевшем удар, пустоту в глазах и скрежет ее зубов. Ее внутреннюю бродячую собаку.

– Чувак, ты меня так видишь, – засмеялась она. – Как только тебе хочется жениться на таком эгоистичном ребенке?

– Слоан…

На телефоне Слоан, лежавшем на кофейном столике экраном вниз, зазвучали первые аккорды «Good Times Bad Times» Led Zeppelin – мелодия, которую она поставила на Инес. Она наклонилась и выключила телефон.

Пару секунд спустя опять зазвонил телефон Мэтта, на этот раз он взял трубку:

– Что, Инес?

Он слушал несколько секунд, а затем обмяк, его тело провалилось в кресло, стоящее у стола.

– О, Боже, – сказал Мэтт. Он прикрыл трубку ладонью и повернулся к Слоан: – Алби в больнице, – и затем вернулся к разговору по телефону: – Нет, прости, сейчас мы будем.

12

– Ты видела его после возвращения с места Слива? – спросил Мэтт.

Они ехали в больницу на BMW Мэтта и застряли на самом долгом в мире светофоре – по крайней мере, так казалось сейчас Слоан.

Слоан посмотрела в окно:

– Нет, мы не виделись.

Шел дождь, и разноцветные огни банковской вывески на углу отражались неоновым светом на мокрой дороге. Загорелся зеленый, и она услышала рев дизельного двигателя и шуршание автомобильных шин по асфальту. В машине было тихо, никто из них не включил радио, так и ехали молча.

– Ты прости меня, если я… – начал Мэтт.

– Давай только не начинай, – Слоан закрыла лицо руками. – Я просто… Давай сейчас сосредоточимся на Алби.

Неделю назад в банке с мукой она обнаружила оригами – пингвина. Все углы поделки были четкими, значит, это была его старая работа. Но он все же решил положить его туда, зная, что она улыбнется. Иногда ей казалось, что Алби – единственный человек в мире, который ее знает. И все потому, что ему ничего не надо было от нее – ни секса, ни любви, ни секретов. Между ними не было никаких «товарно-денежных» отношений.

Инес не сказала по телефону, почему Алби оказался в больнице. У Слоан было несколько предположений. Возможно, это был несчастный случай, такое может случиться в любой момент с каждым. Может быть, это были последствия экспериментов с новым магическим устройством. Они так мало знали о магии, что Слоан бы не удивилась, если бы узнала, что магия вредна так же, как и радиация, и ее негативное воздействие на организм со временем усиливается. Но самое очевидное и предсказуемое было то, что у Алби случился рецидив и он передознулся наркотиками.

Мэтт припарковал машину на стоянке у больницы, и они со Слоан снова стали одной старой и доброй командой. Она всегда лучше него ориентировалась в новых местах, умела замечать и правильно читать знаки, лучше разбиралась в планировке зданий и общественных пространств. Мэтт, не отрываясь, следовал за ней; так они дошли до коридора, который вел в отделение неотложной помощи, затем нашли комнату ожидания, где сидела Инес с красными заплаканными глазами.

– Я нашла его час назад, – сказала она, проверяя время на телефоне. – Наверное, у него была старая заначка. Или он умудрился купить что-то новое, пока я не видела, – не знаю. Доктор сказал, что доза была не больше, чем он обычно принимал, просто он так долго был «чистым», что его организм не смог справиться даже с минимальной дозой.