Избранные рассказы - [20]

Открытие в нашем переулке магазина, где продавались и давались напрокат велосипеды, стало для нас, мальчишек, настоящим праздником. Теперь, накопив денег, мы могли раз или два в неделю взять там велосипед. Брали обычно один на двоих — так получалось дешевле — и спорили до хрипоты, кто кого будет катать. Гоняли по улицам всей компанией. Ками был опытней нас и потому всегда ехал первый. Но какова была его радость, когда в том же магазине появились еще и мотоциклы и хозяин согласился и их давать напрокат. Однажды я встретил Ками на мотоцикле. Он сиял от счастья. Нам же оно было недоступно. А когда наконец возраст и капиталы позволили и нам брать напрокат мотоцикл, у Ками уже был свой собственный. Но теперь он не сводил глаз со снующих по улицам автомобилей всех марок и цветов.

К этому времени наша компания распалась. Одни продолжали учебу, другие пошли работать. Мы разъехались и потеряли связь друг с другом.

И вот, много лет спустя, я случайно встретил Ками. Узнать его было нетрудно: то же перекошенное лицо, взгляды исподлобья. Мы разговорились без тени отчужденности, возникающей обычно после долгих лет разлуки. Ками был на машине и по тому, как уверенно он вел ее, было видно, что иметь автомобиль ему не в диковинку. Мы отправились в ресторан, и он сразу дал мне почувствовать, что я его гость. Возражать было бесполезно. Ками щедро заказывал вино и закуски и много пил. Первое, что бросилось мне в глаза, — безукоризненность его одежды, резко контрастирующая с уродливой внешностью. Великолепный костюм, сорочка, красивый галстук, изящные туфли — все свидетельствовало о хорошем вкусе. Ками жадно расспрашивал меня, как будто боялся встречных вопросов. Когда мы достаточно выпили, он закурил и умолк.

— А ты-то как? Как твои дела? — спросил я, чтобы прервать молчание.

Видимо, он и сам понял, что от ответа на этот вопрос не уйти, что придется рассказать о себе. А может быть, в глубине души он хотел этого. Наверное, он был одинок и жаждал кому-нибудь исповедаться.

— Да ничего. Все по-прежнему, — ответил он с улыбкой. — Болтаюсь без дела. Немного учился, дважды был в Европе, но больше двух недель не выдерживал. Меня хотели отправить в Америку, но я отказался. Страшно даже подумать о том, чтобы жить там. Ты ведь знаешь, я не могу обеспечить себя. А радостей в жизни у меня никаких нет. Ну пошли!

Я пожалел, что он прервал свой рассказ. Мы сели в машину, и он поехал в сторону Шемрана. Видно, просто хотел растянуть время и выговориться за рулем, чтобы я не видел его лица. И я охотно предоставил ему эту возможность.

— Как ты думаешь, сколько машин я уже сменил? Я и сам точно не помню. Шесть или семь. Я стал ездить на машине еще школьником. Хотя и без прав — рядом сидел шофер. В детстве все мои прихоти неукоснительно исполнялись. Я катал друзей, пил и гулял. Начали мы с Шахре-ноу[31], а потом стали приставать к женщинам прямо на улице. Все это я рассказываю тебе только для того, чтобы ты понял, что и плотские мои желания тоже немедленно удовлетворялись. Приятельницы утешали мать: «Ничего, женится, все пройдет». Они думали, что меня волнует только это.

Помню, как я впервые решил один, без друзей, подцепить женщину. Притормозил возле одной. Она остановилась, взглянула на меня и с воплем: «Ой, не приведи господь!» — перебежала на другую сторону улицы. Я растерялся, не поняв сначала, в чем дело. А вернувшись домой, бросился на постель и зарыдал. Я знал, что безобразен и хром, но не хотел признаваться в этом даже самому себе. В тот день я понял, что мои деньги, машина, вся эта мишура ничего не значат. Когда я приходил вместе с друзьями, женщины, видимо, думали: «Черт с ними, придется вытерпеть и этого урода, зато хорошо заплатят».

Мои молоденькие кузины обычно набивались ко мне в машину шумной стайкой, заставляя возить их по городу и угощать в ресторанах и кафе. Они охотно принимали мои подарки, но ни одна не оставалась со мной наедине. Я был для них просто шофером и терпеливо сносил их насмешки. И все же, несмотря на все мои неудачи, я не терял надежды и ухаживал за женщинами — может, из упрямства, может, из чувства уязвленной гордости, а может быть, потому, что не мог не мечтать о любви.

Однажды я увидел на улице молодую женщину, красивую, изящно одетую. Она была в больших темных очках и, может быть, поэтому как следует не разглядела меня. Во всяком случае, немного поломавшись, она села в машину. Мне даже удалось условиться с ней о встрече. Я был счастлив. Со мной заговорили! Мне улыбнулись! А самое главное, изъявили желание продолжить знакомство!

Два дня ожидания казались мне вечностью. Чтобы как-то убить время, я сел в автомобиль и помчался по шоссе, ведущему за город. Я бешено гнал машину. Несколько раз чуть было не попал в аварию. Потом одумался, поехал медленнее, но я почти ничего не видел перед собой, управлял машинально. Наконец сигналы встречных автомобилей вывели меня из забытья. Я был на середине перекрестка и ехал на красный свет. До сих пор помню каждое мгновение тех дней. Чтобы не наскучить тебе, скажу лишь, что мое волнение, моя признательность, моя благодарность этой женщине — как хочешь назови это чувство — навели меня на мысль сделать ей подарок. Я готов был купить несколько подарков, если бы это не считалось плохим тоном. Я зашел в ювелирный магазин и выбрал изящный, дорогой браслет французской работы. Продавец, увидев мое страстное желание купить его, заломил баснословную цену. Но мне не хотелось торговаться. Это было оскорбительно для моих чувств. Наконец наступил день и час нашей встречи. В довершение всех моих мучений я приехал на полчаса раньше. Но вот дверца машины открылась, и я услышал: