— А ну-ка стой, мужик! — услышал вдруг он.
— Тпрру… — сказал Лошаков, выбираясь из мечтаний и щекотания баранов.
Секунда стала.
Лошаков глянул вправо и увидел дуло нагана, глянул влево и заметил ещё одно дуло, неприятное — большое и чёрное. Это было дуло обреза.
«Неужели бандиты?» — подумал Лошаков.
— Вылазь из саней! — сказали неизвестные, которые готовились пристрелить его на месте.
— Вы что, товарищи? — спрашивал Лошаков, вылезая.
— Скидай шубу и сапоги! Скинул?
— Скинул, скинул… скидываю…
— А теперь скажи спасибо, что живым оставили.
— Спасибо, — сказал Лошаков.
— Ноо-о-о, дохлятинка!
Гражданин Лошаков остался стоять на снегу босиком и сквозь глупые слёзы следил, как два незнакомых разбойника уезжают на его санях, увозя безымянных баранов, не говоря уже о шубе, сапогах и гусаках.
«Хорошо хоть Зобатыча дома оставил», — думал Лошаков, поджидая, пока грабители отъедут подальше, и примериваясь бежать в город Курск.
ПРОМАХ ГРАЖДАНИНА ЛОШАКОВА
— И тогда я побежал в город Курск, — рассказывал Лошаков дежурному милиционеру Загорулько, притопывая босиком перед жёлтыми перилами.
— В Курск? — переспросил дежурный. — Вы пробежали мимо. Промахнулись.
— Как это так?
— Уж не знаю как. Очевидно, Курска вы не заметили. А это город Карманов.
— Какой ещё Карманов? Никакого Карманова на свете нет.
Дежурный засмеялся, и в самый разгар его смеха в милицию вошёл человек в кожаном пальто, а за ним и собака, которая сразу же спряталась под лавку.
— Послушайте, товарищ!!! — воскликнул Загорулько, обращаясь к вошедшему и не замечая собаки. — Вы только послушайте. Этот потерпевший уверяет, что города Карманова на свете нет! Каково?
Человек в кожаном пальто деловито улыбнулся.
— Он ещё скажет, что и города Картошина на свете нет!
Эта шутка до того насмешила дежурного, что он нырнул от смеха под прилавок, вытирая слёзы.
— Промахнулся мимо Курска, — хохотал он, кивая на Лошакова. — А теперь говорит, что Карманова на свете нет! Вот так потерпевший!
Когда дежурный отхохотался и протёр слезу, он увидел, что человека в кожаном уже нет перед ним и только босиком топчется по-прежнему гражданин Лошаков, а из-под лавки высовывается наружу неприглядный собачий хвост.
ОПЕРАТИВНОЕ СОВЕЩАНИЕ
— Как хотите, а я больше этого не потерплю! — говорил капитан Болдырев, расхаживая по кабинету. — Они уже не то что выросли! Они — распространились! Рас-про-стра-нились! Немедленно удалить!
— Товарищ капитан! — оправдывался старшина Тараканов, сидя на огромном сундуке, который имел пятерное дно и был взят недавно как вещественное доказательство. — Товарищ капитан, войдите в моё положение.
— Не войду, — жёстко отрезал капитан. — Немедленно сбрить. Прямо сейчас, на моих глазах.
Капитан открыл стол, вынул из ящика опасную бритву, мыльный крем и помазок, которые, кстати сказать, скрывались в своё время на третьем этаже сундучного дна.
Старшина Тараканов потрогал печальным пальцем свои роскошные рыжие усы. Кажется, на этот раз защитить их не удавалось.
— Но есть ещё доводы в пользу усов, — повторял он однообразно, отодвигаясь от бритвы, которую ему подсовывал капитан.
И капитан подсунул бы эту бритву, и пришлось бы старшине проститься со своим любимым телесным украшением, если б не скрипнула дверь и не заглянул без стука в кабинет человек в кожаном пальто.
— Вам кого, товарищ? — раздражённо спросил капитан. — Здесь оперативное совещание. Закройте дверь.
— Нет, нет! — вскричал старшина. — Совещание уже кончилось. Заходите!
— А я говорю: закройте дверь!
Товарищ в кожаном некоторое время слушал эти препирательства и наконец сказал:
— Приехал подключаться.
— Что такое? — не понял капитан, вглядываясь в посетителя. — Подключаться? Позвольте, это не вы проходили по делу о краже мешка картошки?
— А также по делу о хищении телёнка гражданки Курицыной, — подтвердил вошедший, — а также по делу об убийстве инкассатора картошинского банка, а также…
— Василь Феофилыч! — взревел капитан. — Неужто?
Старшина Тараканов, бледнея, поднялся с сундука и раскрыл объятия:
— Вася!
Тут капитан, старшина и человек в кожаном слились воедино в дружеском порыве, и когда милиционер Загорулько, возмущённый хвостом под лавкой, влетел в кабинет, он увидел картину, очень похожую на скульптуру «Все мы трое — одно».
И тут настало время окончательно сообщить читателю, что человек в кожаном пальто был самый настоящий Вася Куролесов.
— Подключаюсь, — говорил он, выходя из объятий кармановской милиции, — хочу подключиться!
ПРЕСТУПНАЯ ЧЕРНАЯ ТОЧКА
И ведь было к чему подключаться.
Оперативная машина «газон», фырча и ворча бензиновым животом, мчалась на место преступления. Машина была выкрашена в зелёный цвет и имела на борту надпись «Изыскательская». Но это было только с одной стороны. С другой она была покрашена в синий и надпись имела «Сантехника».
Шофёр Басилов жал на педали, рядом с ним трясся капитан. Гражданин Лошаков, к которому очень подходило слово «потерпевший», мучительно вздрагивал на заднем сиденье рядом с Васей и Таракановым. Потрясённый бандитским ограблением, он был ещё дополнительно ошеломлён тем, что попал в город Карманов.