Избранные произведения в одном томе - [54]

— Это легко… он сказал: один из отделов «друзей» уверен, что вы работаете на КГБ. Они сообщили напрямую в ЦРУ, и все очень волнуются. По словам Долби, он не был так уж уверен, но ЦРУ склонно этому верить, поскольку когда-то давно вы убили пару человек из их военно-морских сил.

— Долби сказал, что это не он подал жалобу? — спросил я.

— Нет… он сказал, что один отдел дает вам более высокий уровень допуска к секретным материалам, чем сейчас у него самого… разумеется, это связано с его работой вне конторы… кстати, ему это было не очень приятно. — Она помолчала и смущенно спросила: — Вы убили тех людей?

— Да, — ответил я с долей злости, — убил. Это довело общее число убитых мной до трех, если не считать войну. Если войну считать…

— Вы не обязаны объяснять, — сказала Джин.

— Послушайте, это ошибка. Тут никто ничего не может поделать. Просто ошибка. Каких действий они хотят от меня? Написать Джеки Кеннеди и заявить, что я не хотел этого?

Джин сказала:

— Похоже, по его мнению, они ждут, выйдете ли вы на связь, прежде чем что-то сделать. Ему интересно, работает ли с вами Карсуэлл, и он радировал закодированное сообщение, чтобы Карсуэлла и Мюррея изолировали.

— Слишком поздно, — заметил я. — Они выколотили из меня отпуск как раз перед тем, как мы улетели.

— Это, вероятно, убедит Долби, — сказала Джин.

Солнце светило ей в спину, и Джин выглядела великолепно. Я пожалел, что лишь малая часть моих извилин свободна для мыслей о ней.

— Что Карсуэлл мой связной? — задумчиво произнес я. — Может быть. Но я бы сказал, что ему логичнее было бы подозревать вас.

— Я не ваш связной.

Казалось, она была не до конца в этом уверена.

— Я знаю это, красотка. Если бы я действительно работал на КГБ, то не позволил бы заподозрить себя и знал бы, кто мой связной, прежде чем попасть на такой вот остров, иначе у меня не было бы способа двойной проверки для вас. Но поскольку я не работаю на то шестиэтажное здание на улице Дзержинского, связного нет, значит, вы не связной.

Джин нарочно шлепнула ногой по воде и по-детски улыбнулась. Солнце стояло за ее головой, как открытая дверца сканторпской сталеплавильной печи. Под легким бризом с океана ее платье липло к телу, как дешевые духи. Я с трудом вернул свои мысли на землю. Джин сказала:

— Похоже, в Гилфорде я слушала не так внимательно, как вы.

Танковый трак лежал наполовину в воде, словно огромная гусеница, и волны били струйками и выплескивались сквозь затейливые переплетения литья. На расстоянии от нас лежал башней вниз в блестящей пене Б-61, танк без одного трака. Море, в которое он вернулся, описав большой непроизвольный полукруг, билось и шлепало в огромный металлический корпус с беспокойной насмешливостью. Джин остановилась и повернулась ко мне. Прилипшая к золотому лицу прядь черных волос напоминала трещину на вазе эпохи Сун. Я должен сосредоточиться.

— Предположим, вы не работаете на КГБ, но тот, кто считает иначе, хочет как-то это прекратить. Что они сделают?

— Об этом никто в нашем положении не осмеливается даже думать, — ответил я.

— Но предположим, это происходит. Затем они вынуждены об этом думать.

— Хорошо, — согласился я, — затем они об этом думают.

Голос Джин звучал хрипло, немного нервно и резко. Я понял, что значительную часть ночи она провела в размышлениях о том, как поступить со мной. К тому же, обязанный Джин, я не мог дурачить ее.

— Им не оказывают бесплатной юридической помощи в Олд-Бейли, — сказал я, — и разрешают продать свои воспоминания в издания группы «Санди», если вы об этом.

— Нет, об этом я думала, — проговорила Джин. — Это разрешается только тем, кто убил несколько человек при отягчающих обстоятельствах. — Она помолчала. — Так что происходит?

— Не знаю, — ответил я. — Со мной раньше этого никогда не случалось. Наверное, это что-то вроде: «Суньте ноги в этот мешок с влажным цементом, катер отчаливает».

Прибой обрушивал на риф мощные удары, сотрясавшие песок у нас под ногами.

— Становится прохладно, — сказала Джин. — Давайте вернемся в машину.

Глава 21

Водолей (20 января — 19 февраля). Вы можете столкнуться с задержкой в осуществлении личных планов, но проявите осторожность. Ваши действия, продиктованные благими намерениями, вполне могут быть неправильно истолкованы.

Следующие два дня стали мучительным испытанием для нервов. По мере приближения дня взрыва жизнь на атолле перерастала в напряженную, но организованную гонку. Насколько я мог судить, моей роли наблюдателя не мешали, и я свободно присутствовал на всех скучнейших конференциях. Мы с Джин почти не имели возможности обменяться хотя бы парой слов, не рискуя быть подслушанными или записанными. Наше решение изображать некое отчуждение означало для нее шанс остаться в стороне, а для меня — чувство острого желания, которое ни одному мужчине не следует испытывать к своей секретарше, если он хочет сохранить за собой возможность уволить ее. Я видел, как Джин ждет подписи или документов в длинных серых коридорах из ДВП. Хотя стояла она неподвижно, ее гладкое тело двигалось — медленно и неощутимо — под тонкой тканью летней формы, я думал о маленькой круглой золотой сережке Джин, которую нашел у себя в постели в среду утром.