Избранные произведения. Том 8 - [153]
— А далеко ехать? — спросил Рудаков сонно.
— Сорок минут, — ответил лейтенант, с которого при виде Анны слетела вся его хмурость. — Около пятидесяти километров. Я думал, меня послали по меньшей мере за полковником… никак не ожидал штатских. Вы не по части техники, ребята? Не доработчики?
— Отчасти по части, — пробормотал Рудаков.
Лейтенант понял и больше не возобновлял разговора.
Ивлев, как нарочно, посадил Березина рядом с Анной. «Уазик» неимоверно трясло, Максиму пришлось придерживать Анну за плечи, и когда они доехали, с первого раза он этому не поверил.
Впереди в свете фар появилась решетка ворот со звездой, водитель посигналил, решетка скользнула в бок, и они въехали на территорию гарнизона.
Расквартировали их оперативно, и уже через полчаса, умывшись с дороги и попив чаю, они лежали на койках одной из пустовавших комнат офицерского общежития. Березин с удовольствием похрустел простынями, пожелал всем спокойной ночи, а в глазах уже плыла дремота и сладко ныли мышцы ног…
— Единственное, что меня удивляет, — негромко сказал Рудаков и, сойдя с тропинки, с шумом повалился в высокую траву, — так это хорошая погода.
— Провидение за нас, — пробормотал Березин, оглядывая с голой вершины сопки простиравшуюся перед ними горную гряду. Карымский вулкан выделялся из нее столбом бурого дыма и глухим ворчанием. До него было километров пятнадцать, и Максим в который раз задал себе недоуменный вопрос: почему Ивлев выбрал место разбивки лагеря так далеко от вулкана? Да еще в другой стороне от лагеря вулканологов?
— А тебя не удивляет, почему Игорь выбрал именно это место? Ни черта ведь не видать.
— А что тебе надо видеть? — лениво спросил из травы Рудаков.
— Нолики ведь наблюдали прямо над вулканом, а не здесь.
— И ты веришь, что мы тоже их встретим? По-моему, случай в Красноярске, когда мы с Губаренко буквально столкнулись с ними, настолько исключителен, что для повторной встречи необходим слишком большой набор случайностей.
Березин промолчал. Ивлев с Анной все еще наводились у вулканологов, записывали показания очевидцев и решали еще какие-то проблемы, необходимые для дальнейшей совместной работы. Они отсутствовали уже четыре часа, и настроение у оставшихся, по крайней мере у Березина, портилось в геометрической прогрессии от каждой прошедшей минуты.
Иногда проснувшийся вулкан пхыкал особенно густым всплеском дыма, после чего скалы кругом начинали дрожать сильнее. Дрожь передавалась по телу к голове, и начинало казаться, что дрожит все, даже небо и солнце.
— Хотелось бы посмотреть вулкан поближе, — проворчал Березин. — Ни разу не видел извержения невооруженным глазом.
— Ты хорошо спал? — осведомился Рудаков, поднимаясь из травы и из-под козырька ладони осмотрел горизонт. — Или тебя что-то беспокоит? Отсюда отлично все видно.
Он отмахнулся от комаров и снова лег.
— Спал-то я хорошо… — Березин вздохнул и присел рядом, подминая под себя метровые листья лопуха-белокопытника.
Ивлев поднял их в шесть утра, в семь они уже грузились в вертолет, а в полдень разбили лагерь на склоне одного из каменных утесов, окруженных хвойным редколесьем: пихтой, кедрачом, елью и даже тисом. Ивлев еще с воздуха высмотрел эту полуразрушенную временем скалу и отправил их с Рудаковым к ней сразу после выгрузки, так что они не успели полюбоваться типичным камчатским ландшафтом, наверстывая упущенное сейчас.
Июнь на Камчатке — пора цветения горицвета. Воздух был напоен терпкими ароматами вольнотравья, хотелось лечь на вершине кряжа, обдуваемой ветрами, смотреть в легкое летнее небо, вдыхать запахи, ни о чем не думать и испытывать блаженство, не омрачаемое никакими заботами, как в детстве. Тогда Березину было лет восемь… потом девять… и десять, когда вот таким же летним днем он со сверстниками выбегал в поле, падал в траву и подолгу смотрел в небо, синее, бездонное, влекущее… Как был тогда счастлив, понимаешь только сейчас, с опытом двадцати восьми лет за плечами; ведь это невероятное счастье — видеть мир через призму детского восприятия, впитывать покой и тишину, и запахи древней земли, и без оглядки верить в будущее, счастливое будущее…
Березин с завистью посмотрел на Рудакова, потом на сложенное у большого ребристого камня имущество, и снова вздохнул.
— Палатку вечером будем ставить?
— Если бы еще не трясло… — невпопад ответил Рудаков.
— Чего?
— Земля дрожит, чуешь? Не уснешь.
— Так вулкан же…
— Вот и я говорю. И комары, черт бы их драл!
Березин пожал плечами и решительно направился к багажу. Спустя час игрушечный на первый взгляд вертолет доставил.
Анну и тут же умчался обратно. Анна устало опустилась на валун, положив у ног свою сумку и кожух диктофона.
— Игорь остался, пожелал полетать над вулканом. Обещал быть к вечеру. А вы молодцы, палатку поставили.
— Это вот он, — кивнул раздетый по пояс Рудаков на Березина, натирая тело мазью от комаров. — Я преимущественно загорал и бил этих тварей. А шеф не говорил, чем нам дальше заниматься? Или и так понятно?
— Наверное, понятно, — улыбнулась Анна. — Максиму надо настроить искатель, а тебе киноаппарат. Ну, а мне все остальное.
Рудаков хмыкнул.
Майор Вербов не предполагал, что целью его следующей служебной командировки станет далёкая и холодная Антарктида. Что в составе опергруппы он будет пробираться на батискафе по подводным тоннелям к сооружению, оставленному на Южном полюсе древними атлантами, воевать с отрядом американских ныряльщиков, пытающихся не пропустить русских в подлёдное озеро Восток, столкнётся с тем, что прежде считал невозможным…
Мастер единоборств Антон Громов в этой жизни повидал всякое: и тюрьму, и войну. В нечистую силу не верил, и без нее слишком много грязи и боли на земле. Но именно воины преисподней, служители храма Морока, что уже тысячи лет стоит на берегу священного Ильмень-озера, стали его противниками. И победить черное воинство можно только уничтожив Лик Беса – магический камень, служащий Мороку вратами проникновения в наш мир.
Матвей Соболев, офицер контрразведки, вступает в борьбу с системой криминального беспредела, захлестнувшего страну. Путь «кулака и меча», избранный им против врагов, самый эффективный: на зло он отвечает злом, на насилие ответным насилием. Но что он сможет противопоставить самому Монарху Тьмы?
Больше двадцати лет назад инфарх Матвей Соболев победил Аморфа Конкере и закрыл материнскую, то есть «запрещённую» реальность слоем новых законов, надеясь, что человечество переболеет агрессивностью, как опаснейшей болезнью, и выздоровевшим шагнёт в будущее.Но инфарх ошибся, как ошиблись и его друзья, решившие закончить деятельность «Стопкрима» – тайной организации, наводившей ужас на продажных чиновников и бандитов всех мастей.Время снова позвало их, «неудержимых» Василия Котова, Вахида Самандара, Ивана Парамонова и их соратников, остановить беспредел криминала и навести в стране порядок.
Человек имеет право на выбор. Но иногда судьба решает за него, и тогда остается только действовать. Исполнители воли Аморфа Конкере, задавшегося целью уничтожить людей и Землю, убивают учителя и возлюбленную Тараса Горшина, мастера боевых искусств, только что ставшего Посвященным Внутреннего Круга, хранящих тайные знания человечества. Теперь путь Тараса—путь воина, мстителя, поборника справедливости. Он будет долог и труден, потому что враги сильны и жестоки, и число им – тьма.
Матвею Соболеву, «ганфайтеру», профессиональному контрразведчику, в совершенстве владеющему многочисленными приемами борьбы и рукопашного боя, приходится столкнуться не только с уголовниками всех мастей, коррумпированными чиновниками и «оборотнями» в системе МВД и ФСБ, но и с самим Монархом Тьмы — нечеловеком из иной реальности Земли. О том, сможет ли русский «перехватчик» справиться с порождением Тьмы, и узнают читатели романа.
Зелено-голубая планета очень напоминала Землю, но можно было предположить, что ее флора и фауна таят немало сюрпризов. На очень похожей на Землю планете космолингвист встретил множество человекоподобных аборигенов. Аборигены очень шумны и любопытны. Они тут же принялись раскручивать и развинчивать корабль, бегать вокруг, кидаться палками и камнями. А один из аборигенов лингвисту кого-то напоминал…
Брайтона Мэйна обвиняют в убийстве. Все факты против него. Брайтон же утверждает, что он невиновен — но что значат его слова для присяжных? Остается только одна надежда — на новое чудо техники, машину ЭС — электронного судью.
Биолог, медик, поэт из XIX столетия, предсказавший синтез клетки и восстановление личности, попал в XXI век. Его тело воссоздали по клеткам организма, а структуру мозга, т. е. основную специфику личности — по его делам, трудам, списку проведённых опытов и сделанным из них выводам.
«Каббала» и дешифрование Библии с помощью последовательности букв и цифр. Дешифровка книги книг позволит прочесть прошлое и будущее // Зеркало недели (Киев), 1996, 26 января-2 февраля (№4) – с.
Условия на поверхности нашего спутника малопригодны для жизни, но возможно жизнь существует в лунных пещерах? Проверить это решил биолог Роман Александрович...
Азами называют измерительные приборы, анализаторы запахов. Они довольно точны и применяются в запахолокации. Ученые решили усовершенствовать эти приборы, чтобы они регистрировали любые колебания молекул и различали ультразапахи. Как этого достичь? Ведь у любого прибора есть предел сложности, и азы подошли к нему вплотную.
В новом романе известного писателя Василия Головачева вы встретите полюбившихся вам героев: Аристарха Железовского, Габриэля Грехова, Анастасию Демидову и многих других. Роман продолжает цикл «Реликт», и ареной противостояния Добра и Зла на этот раз становится наша Метавселенная.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В седьмой том собрания сочинений Василия Головачева входит новый роман этого знаменитого писателя «Тень Люциферова крыла», написанный в стиле action. Герои романа путешествуют по вселенным, борются, страдают, побеждают. Мощь идей и масштабность созданного автором мира потрясают воображение.