Избранные произведения. Том 6 - [148]
— Потому что он всегда участник, а не сторонний наблюдатель, он всегда в центре, а не с краю. — Настя забралась к Ратибору на колени, выключила стены, и в комнату ворвался солнечный день. — таких любят не все, они всегда кому-нибудь мешают. Даже тебе.
Ратибор поцеловал ее в затылок, прижал к себе и спрятал лицо в волосах.
— Мне — нет. Кстати, я тоже не понимаю, почему он не вмешается в судьбу Конструктора на доступном ему уровне? Я не имею в виду Совет безопасности или ВКС, речь идет о серых призраках… и еще о ком-то, он недавно намекал.
— Он уже говорил вам… тебе тоже: Габриэль знает, чем все закончится, и знает, что делать. И будь уверен — делает.
Да уж, подумал Ратибор, вспоминая встречу с чужанином в доме проконсула и таинственную дверь в мир иной, намекавшую на прямую связь с родиной роидов.
— Но если он знает, что делать, почему не скажет об этом прямо? Всем?
— Значит, считает, что еще рано.
— Рано?! — Берестов так резко вздернул голову, что Анастасия вздрогнула. — Конструктор подходит к Юпитеру, остался один шаг до запретной зоны, один шаг до объявления войны, а ему рано?!
Настя успокаивающе погладила безопасника по щеке, передав мысленный образ рычащего тигра и укротителя рядом с блюдечком молока.
— Не сердись, но Габриэль действительно никогда не опаздывает, ты это знаешь не хуже меня. Если хочешь, поговори с ним, он пошел домой.
— И поговорю. — Ратибор не хотел успокаиваться, подогреваемый воображением и тем, что Настя продолжает защищать своего друга. — Пусть попробует промолчать!
— Какие мы грозные! А то что будет? — Настя не выдержала и засмеялась. — Ты перестанешь с ним общаться?
Улыбнулся и Ратибор, но тут же посерьезнел. Мягко пересадил Настю на диван рядом, вытянул вперед руки, и между ладонями засветился воздух. Облачко света сформировалось в седловидную поверхность и пролилась дождем искр на пол. У Насти заложило уши, как от резкого падения давления. Она покачала головой, вздохнула.
— Хиути, обычная разминка интрасенса. Ты котенок перед Габриэлем, Ратибор, и нет силы… — Она не договорила.
Над головой Ратибора проявилась корона розового сияния, и тотчас же воздух комнаты поплыл маревом, словно нагретый до высокой температуры, фигура безопасника заколебалась, волна искривления бесшумно обежала стены, пол, потолок, исказила очертания предметов палаты, что-то лопнуло со стеклянным звоном. В облаке света между ладонями Ратибора протаяла черная клякса, ударила тонкой струей в стену напротив, пронзила насквозь. Снова качнулись стены, и все исчезло. Ратибор опустил руки, слабо улыбнулся — Настя смотрела на него во все глаза, прошептала:
— Что это?
— Не знаю, — глухо ответил Ратибор. — Я обнаружил это случайно, задумавшись над связью с Конструктором. Пришло ощущение бездны и боли, а потом словно в голове лопнул сосудик, и я увидел Конструктора… на мгновение… Было такое ощущение, что он хочет, что-то сказать.
Настя сжала горло рукой, глаза ее сделались большими и без донными. Ратибор снова улыбнулся.
— Интересно, правда? Грехов сказал, что я, как и он, крестник Конструктора, а значит, тоже хомозавр. Это я к твоему заявлению о котенке. Не расстраивайся. — Он бережно обнял девушку за плечи. — Последствия путешествия по внутреннему миру Конструктора будут сказываться еще долго, как сказал врач. Ну, мне пора? Выздоравливай поскорей.
Настя зажмурилась, поднимая лицо, и Ратибор поцеловал ее в раскрытые губы…
В холле клиники кто-то мысленно окликнул Ратибора, он оглянулся — Забава Боянова, издали похожая на девочку с длинной русой косой. Подошел, вежливо поклонился, ответил так же мысленно.
— Добрый день.
— Привет, Берестов, рада тебя видеть. Ты от Насти? Все некогда навестить, постоянно куда-то не успеваю. Как она там?
— В норме, сегодня выходит.
Разговор продолжался в пси-диапазоне, в темпе пулеметной очереди, весь вмещаясь в десяток секунд.
— Ну и слава богу! А у тебя что нового? «Свободная охота» закончилась? Куда теперь? К Аристарху или есть дела на Земле?
— Есть дела. — Ратибор вдруг неожиданно для себя признался, что ищет Грехова.
Лицо Бояновой застыло, губы затвердели, взгляд стал острым, пронизывающим.
— Зачем он тебе?
— Хочу задать несколько вопросов.
— Что ж, может быть, пора их задавать. Могу посоветовать, каких тем ты не должен касаться, ибо это может отразиться на твоем здоровье.
— Я кое-что умею тоже.
— Ты котенок перед ним, охотник, несмотря на рост и мускулатуру. Он шутит, что он хомозавр, но это так и есть. Этот экзосенс опасен, как… — Боянова поискала сравнение. — Как ураган, спрятанный в маковом зерне. Учти.
— Учту, — вежливо пообещал Ратибор. — Каких именно тем я не должен касаться в разговоре с ним?
— Первая — Настя. Он любит ее, оттого еще более одинок, ты не можешь этого не видеть. Вторая: как он относится к Конструктору. Грехов не сын его, а пасынок, и это ты учти тоже. И последняя тема: почему он иногда все-таки помогает нам, людям? Зачем это ему, если он и так знает, чем все закончится? Это страшный вопрос, Берестов, поразмысли сам — почему.
— Вы преувеличиваете.
Забава улыбнулась, выразив в улыбке сразу весь свой возраст и опыт.
Майор Вербов не предполагал, что целью его следующей служебной командировки станет далёкая и холодная Антарктида. Что в составе опергруппы он будет пробираться на батискафе по подводным тоннелям к сооружению, оставленному на Южном полюсе древними атлантами, воевать с отрядом американских ныряльщиков, пытающихся не пропустить русских в подлёдное озеро Восток, столкнётся с тем, что прежде считал невозможным…
Мастер единоборств Антон Громов в этой жизни повидал всякое: и тюрьму, и войну. В нечистую силу не верил, и без нее слишком много грязи и боли на земле. Но именно воины преисподней, служители храма Морока, что уже тысячи лет стоит на берегу священного Ильмень-озера, стали его противниками. И победить черное воинство можно только уничтожив Лик Беса – магический камень, служащий Мороку вратами проникновения в наш мир.
Матвей Соболев, офицер контрразведки, вступает в борьбу с системой криминального беспредела, захлестнувшего страну. Путь «кулака и меча», избранный им против врагов, самый эффективный: на зло он отвечает злом, на насилие ответным насилием. Но что он сможет противопоставить самому Монарху Тьмы?
Больше двадцати лет назад инфарх Матвей Соболев победил Аморфа Конкере и закрыл материнскую, то есть «запрещённую» реальность слоем новых законов, надеясь, что человечество переболеет агрессивностью, как опаснейшей болезнью, и выздоровевшим шагнёт в будущее.Но инфарх ошибся, как ошиблись и его друзья, решившие закончить деятельность «Стопкрима» – тайной организации, наводившей ужас на продажных чиновников и бандитов всех мастей.Время снова позвало их, «неудержимых» Василия Котова, Вахида Самандара, Ивана Парамонова и их соратников, остановить беспредел криминала и навести в стране порядок.
Человек имеет право на выбор. Но иногда судьба решает за него, и тогда остается только действовать. Исполнители воли Аморфа Конкере, задавшегося целью уничтожить людей и Землю, убивают учителя и возлюбленную Тараса Горшина, мастера боевых искусств, только что ставшего Посвященным Внутреннего Круга, хранящих тайные знания человечества. Теперь путь Тараса—путь воина, мстителя, поборника справедливости. Он будет долог и труден, потому что враги сильны и жестоки, и число им – тьма.
Матвею Соболеву, «ганфайтеру», профессиональному контрразведчику, в совершенстве владеющему многочисленными приемами борьбы и рукопашного боя, приходится столкнуться не только с уголовниками всех мастей, коррумпированными чиновниками и «оборотнями» в системе МВД и ФСБ, но и с самим Монархом Тьмы — нечеловеком из иной реальности Земли. О том, сможет ли русский «перехватчик» справиться с порождением Тьмы, и узнают читатели романа.
Муха-мутант откладывает личинки в кровь людей, отчего они умирают спустя две-три недели. Симптомы заболевания похожи на обычный грипп. Врач Ткачинский выявил подлинную причину заболевания. На основе околоплодной жидкости мухи было создано новое высокоэффективное лекарство. Но жизнь не всегда справедлива…
Брайтона Мэйна обвиняют в убийстве. Все факты против него. Брайтон же утверждает, что он невиновен — но что значат его слова для присяжных? Остается только одна надежда — на новое чудо техники, машину ЭС — электронного судью.
Биолог, медик, поэт из XIX столетия, предсказавший синтез клетки и восстановление личности, попал в XXI век. Его тело воссоздали по клеткам организма, а структуру мозга, т. е. основную специфику личности — по его делам, трудам, списку проведённых опытов и сделанным из них выводам.
«Каббала» и дешифрование Библии с помощью последовательности букв и цифр. Дешифровка книги книг позволит прочесть прошлое и будущее // Зеркало недели (Киев), 1996, 26 января-2 февраля (№4) – с.
Условия на поверхности нашего спутника малопригодны для жизни, но возможно жизнь существует в лунных пещерах? Проверить это решил биолог Роман Александрович...
Азами называют измерительные приборы, анализаторы запахов. Они довольно точны и применяются в запахолокации. Ученые решили усовершенствовать эти приборы, чтобы они регистрировали любые колебания молекул и различали ультразапахи. Как этого достичь? Ведь у любого прибора есть предел сложности, и азы подошли к нему вплотную.
В новом романе известного писателя Василия Головачева вы встретите полюбившихся вам героев: Аристарха Железовского, Габриэля Грехова, Анастасию Демидову и многих других. Роман продолжает цикл «Реликт», и ареной противостояния Добра и Зла на этот раз становится наша Метавселенная.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В седьмой том собрания сочинений Василия Головачева входит новый роман этого знаменитого писателя «Тень Люциферова крыла», написанный в стиле action. Герои романа путешествуют по вселенным, борются, страдают, побеждают. Мощь идей и масштабность созданного автором мира потрясают воображение.