Избранные произведения. Том 4. Приговорённый - [144]

— А не могли бы вы собрать несколько амарэксов, лечь на них и с их помощью перебраться на другой берег реки? — спросили у Эвана.

Он задумался. Амарэкс выглядел достаточно прочным, но одно бревно подошло бы ему гораздо больше. Целлюлозных растений на Призме было достаточное количество. Часть таких плавающих созданий или их части часто выбрасывались на берег. Наверняка он сумел бы найти что-нибудь, что смогло бы выдержать его на воде. Его костюм весил не так уж много.

Главная проблема заключалась не в этом. Дело было в том, что он за всю свою жизнь никогда по-настоящему не плавал. И у него были довольно-таки смутные представления об этом процессе, а также о том, какие механизмы при этом использовались или какие движения совершались. Эван, однако, повидал достаточно много, чтобы осознать, какая большая разница между тем, когда плывешь сам или когда пользуешься техникой. Уметь плавать так, как амарэксы было недостаточно. Река — это вам не озеро. Ему пришлось бы бороться с течением. Значит ему для передвижения по воде требовалась дополнительная сила.

Не то, чтобы он никогда раньше не проводил время в воде. Несколько раз он совершал очень приятные поездки к океану Самстэда. Но при этом он, обычно, брал с собой специальный самообеспечивающий костюм, который поддерживал давление, напор, пищу, кислород и гарантировал полную свободу движений в окружающей среде. Никак иначе к океану и не ездили. Сама мысль о пересечении водной среды без защитного костюма в месте, где глубина была достаточной, чтобы покрыть человека с головой, была ужасной. Он знал, что влечет за собой плавание. Различного рода спортивные соревнования в других, не сильно продвинутых вперед мирах, вызывают радостный трепет. Но для Эвана было привычно использовать вместо собственных физических сил какое-нибудь устройство. Он даже и не мечтал о том, чтобы попытаться преодолеть водное препятствие без чего-нибудь, что удерживало бы его на плаву. Но в этой ситуации у него не было выбора. А если и был, то безрадостный: попытаться плыть или ему суждено было утонуть.

Эван оставил своих компаньонов на берегу, с удивлением следящих за ним, и поплыл к тому месту, где на воде плавали амарэксы. Они стояли в молчании, с нетерпением ожидая его возвращения.

— Что вы думаете обо всем этом? — спросил наконец второй врач.

— Он довольно умен, и у него хорошие намерения, — библиотека и врач разговаривали с помощью коммуникационных усиков, поэтому их разговор не был слышен посторонним. — Но физически он очень несовершенен. С первого взгляда кажется просто невероятным, как такие хрупкие формы сумели столь многого достичь. Особенно сильно я был удивлен, когда узнал, что они находятся в такой большой зависимости от различных искусственных приспособлений. Просто невероятно, насколько неадекватны его тело и ум. Несовершенство тела способствовало развитию его мозга.

— А я удивлен высокой степенью способности к адаптации, которую он нам продемонстрировал, — врач продолжал методично чистить некоторые свои конечности: процедура, которая никогда не прекращалась. Это нужно было не для санитарии, а для поддержания работоспособности, или эффективности. Ведь кремний не мог быть местом распространения инфекций.

— Эван гораздо более многосторонен, чем многие из нас, — добавил Эже, подключившийся к этой дискуссии, — как он уже продемонстрировал. Смотрите! Он возвращается. Он нашел что-то, что поможет преодолеть его физическое несовершенство. Не говорите о нем в его присутствии. Это будет ему неприятно. Я обнаружил, что он очень чувствителен к таким вещам. Я подозреваю, что эта черта свойственна вообще всем представителям его вида.

— Чувствительность к реальности?

Да, этому врачу нелегко давалось преодоление уже давно сложившихся представлений на вещи. Ему трудно было признавать все эти странные явления.

— Мы имеем дело с нормальным существом, — поспешил вмешаться Эже. Второй врач и библиотекарь вздрогнули одновременно. — Я понимаю к чему вы клоните, — быстро выговорил Эже, обращаясь к своим друзьям.

— Это должно сгодиться, — и Эван показал какой-то неизвестный органосиликатный каркас, состоявший из целой серии соединенных друг с другом яйцевидных форм. Он нашел их в небольшой бухточке. Эван связал эти фигуры вместе, использовав для этой цели волокна тонкого гибкого растения, которое росло в реке.

Прежде всего он разместил свою грудь напротив центрального узла и испробовав это средство на прочность в том месте, где было достаточно мелко. Когда стало совершенно ясно, что эти яйцевидной формы фигуры спокойно выдерживают его, он поболтал ногами, и с удовольствием обнаружил, что благодаря этому движется вперед.

— Наконец-то проворчал один из воинов.

Эван мог не только разговаривать со своими друзьями, которые в это время уже вошли в реку и сейчас шагали по ее дну. Он мог также и видеть их, потому что вода была довольно прозрачной. Они маршировали прямо под ним. По краям для защиты шли воины, а впереди, как всегда, находился разведчик.

— Все хорошо? — мысленно спросил у своих друзей Эван.

— Дно здесь немного рыхлое. Хорошо, что вода такая прозрачная.