Избранные произведения. Том 3 - [58]
— Об этом надо было позаботиться раньше и самому СЭКОНу.
— Ландсберг доверился расчетам и доводам ученых, хотя вины с него это не снимает. Самое интересное, — Власта снова задумалась на короткое время, — что о таком финале меня предупреждал Лондон, хотя и в весьма своеобразной форме.
— Кто?
— Майкл Лондон, бывший начальник отдела безопасности. Экзосенс. Второй после Шаламова.
— Это интересно. Он стал провидцем?
— Интрасенсы тоже могут предвидеть будущее, но в общих чертах, с той или иной вероятностью, поскольку обладают футур-памятью — по терминологии биосоциологов, поэтому предсказать финал конкретного события… — Боянова сделала отрицательный жест.
— Понятно. С другой стороны, что мы знаем о запограничной деятельности мозга? Может быть, в каком-то особом разбуженном состоянии он действительно способен улавливать, чувствовать тень, отбрасываемую будущим. И последнее, что я хотел уточнить: есть ли у вас информация, что где-то и кем-то начата подготовка общественного мнения и волны террора против интрасенсов?
Боянова ожидала этого вопроса давно, уже готовая разочароваться в своей интуиции, но до председателя ВКС тоже докатилось эхо чьей-то злой воли, и реагировал он тотчас же.
— Конкретные руководители находятся в тени, как, впрочем, и исполнители, но подготовка такая ведется, и отдел этой проблемой занимается. Мы обратимся в Совет, как только добьемся результатов.
Маттикайнен еще раз щелкнул ногтем по краю чашки, вызывая затихающий звон фарфора, лицо его отвердело.
— Власта, учтите, игра идет по-крупному, кто-то очень хочет сесть в мое кресло, и для этого не брезгует ничем, вплоть до раздувания истерии толпы. Предотвращая утечку информации, он пойдет на все.
— Мы готовы, — тихо сказала Боянова.
— Хотите, назову кандидатуру?
— Рискуете жестоко ошибиться, Тойво. Конечно, это кто-то из крупных современных общественных лидеров, не получивший, по его мнению, должного признания в мире, но кто именно? — Женщина покачала головой. — Давайте подождем максимально возможного сокращения альтернатив, это может быть и человек из тени.
Маттикайнен улыбнулся.
— Хорошо, я продиктую имя и спрячу запись до поры до времени. Спасибо за консультацию.
Он довел гостью до стоянки личного транспорта и смотрел вслед пинассу до тех пор, пока не услышал пси-голос «спрута»:
— Все нормально, слежки за ней не обнаружено.
На багровом фоне росло красивое, светящееся желтым и оранжевым дерево. Оно было не совсем обычным, без листьев и единого ствола, но все же походило на дерево со сложным рисунком толстых и тонких ветвей, а в местах пересечения ветви образовывали красивые сетчатые узлы и утолщения, сочащиеся алым свечением.
Фракталь, подумал Мальгин отрешенно.
— Терроморфа глубь… очень глубь… — гулким басом возвестил кто-то нависший сверху, как гора. — Трансформ здесь и здесь. — Тонкая зеленая стрелка уперлась в один, потом в другой сетчатый узел. — Нормаль футур-видение.
Мальгин напрягся, и боль водопадом хлынула в тело, наполнила его, ударила в голову…
Кругом горела рожь, дым забивал горло, огонь подбирался все ближе и ближе, и не было сил отползти. Клим закричал. Над полем повис тонкий детский вскрик:
— Ма-а-ма-а!
Раздался конский топот, над лежащим малышом нависла лошадиная морда, чья-то сильная рука подхватила Клима, дым ушел вниз, повеяло свежим ветром. Лежа поперек седла, он увидел, как уходят назад горящее поле хлеба с черными клубами дыма и догорающее за ним городище.
Удары копыт о землю стали глуше, конь нырнул в лесную тень, остановился. Та же рука подняла Клима, отпустила, и его подхватили другие руки, мягкие, ласковые, горячие, пахнущие травами и солнцем.
— Живый, соколик мой ясный!
— Живый, — откликнулся мужской голос, — сомлел токмо. Пойду погляжу семо и овамо[47], можить, кто жив-то еще, и тронемся…
Голоса отступили в дальнюю даль, растворились в шуме леса, и сам лес подернулся туманом, исчез. Мальгин медленно всплывал из-под толщи своего небытия, пока не почувствовал, что лежит в неудобной позе на каких-то буграх. Открыл глаза.
Он лежал лицом вверх поперек кресла, безуспешно пытавшегося подобрать форму под его позу. Чувствуя пульсирующую боль в затылке, встал, стараясь не делать резких движений, обнаружил рядом поднос с напитками и жадно выпил стакан бальзама. Опуская стакан, заметил, что ладони оранжево светятся, потер их друг о друга, словно стирая грязь. К его удивлению, свечение исчезло.
Голова прояснилась, тело перестало казаться рыхлым и наполненным водой, — как губка. Мальгин сел в кресло и сказал вслух:
— Кажется, я смертельно болен собой.
— Не смертельно, — возразил кто-то ворчливо, — но веселого мало.
Мальгин встрепенулся, озираясь, потом сообразил, в чем дело.
— Харитон? Долго я провалялся без сознания?
— Это смотря относительно чего считать «без сознания», — пси-сказал инк. — Около восьми минут. Но собственно инсайт длился тридцать три секунды. Я все записал, хотя, как всегда, не все понял. Сам-то помнишь что-нибудь?
Мальгин напрягся, словно собираясь поднять штангу, и память послушно развернула перед ним то, что пряталось в очередном «черном кладе». Специфика жизни «черных людей». Подумалось: за эти сведения ксенологи мне памятник поставят… если до того момента я сам не превращусь в маатанина.
Майор Вербов не предполагал, что целью его следующей служебной командировки станет далёкая и холодная Антарктида. Что в составе опергруппы он будет пробираться на батискафе по подводным тоннелям к сооружению, оставленному на Южном полюсе древними атлантами, воевать с отрядом американских ныряльщиков, пытающихся не пропустить русских в подлёдное озеро Восток, столкнётся с тем, что прежде считал невозможным…
Мастер единоборств Антон Громов в этой жизни повидал всякое: и тюрьму, и войну. В нечистую силу не верил, и без нее слишком много грязи и боли на земле. Но именно воины преисподней, служители храма Морока, что уже тысячи лет стоит на берегу священного Ильмень-озера, стали его противниками. И победить черное воинство можно только уничтожив Лик Беса – магический камень, служащий Мороку вратами проникновения в наш мир.
Матвей Соболев, офицер контрразведки, вступает в борьбу с системой криминального беспредела, захлестнувшего страну. Путь «кулака и меча», избранный им против врагов, самый эффективный: на зло он отвечает злом, на насилие ответным насилием. Но что он сможет противопоставить самому Монарху Тьмы?
Больше двадцати лет назад инфарх Матвей Соболев победил Аморфа Конкере и закрыл материнскую, то есть «запрещённую» реальность слоем новых законов, надеясь, что человечество переболеет агрессивностью, как опаснейшей болезнью, и выздоровевшим шагнёт в будущее.Но инфарх ошибся, как ошиблись и его друзья, решившие закончить деятельность «Стопкрима» – тайной организации, наводившей ужас на продажных чиновников и бандитов всех мастей.Время снова позвало их, «неудержимых» Василия Котова, Вахида Самандара, Ивана Парамонова и их соратников, остановить беспредел криминала и навести в стране порядок.
Человек имеет право на выбор. Но иногда судьба решает за него, и тогда остается только действовать. Исполнители воли Аморфа Конкере, задавшегося целью уничтожить людей и Землю, убивают учителя и возлюбленную Тараса Горшина, мастера боевых искусств, только что ставшего Посвященным Внутреннего Круга, хранящих тайные знания человечества. Теперь путь Тараса—путь воина, мстителя, поборника справедливости. Он будет долог и труден, потому что враги сильны и жестоки, и число им – тьма.
Матвею Соболеву, «ганфайтеру», профессиональному контрразведчику, в совершенстве владеющему многочисленными приемами борьбы и рукопашного боя, приходится столкнуться не только с уголовниками всех мастей, коррумпированными чиновниками и «оборотнями» в системе МВД и ФСБ, но и с самим Монархом Тьмы — нечеловеком из иной реальности Земли. О том, сможет ли русский «перехватчик» справиться с порождением Тьмы, и узнают читатели романа.
Муха-мутант откладывает личинки в кровь людей, отчего они умирают спустя две-три недели. Симптомы заболевания похожи на обычный грипп. Врач Ткачинский выявил подлинную причину заболевания. На основе околоплодной жидкости мухи было создано новое высокоэффективное лекарство. Но жизнь не всегда справедлива…
Брайтона Мэйна обвиняют в убийстве. Все факты против него. Брайтон же утверждает, что он невиновен — но что значат его слова для присяжных? Остается только одна надежда — на новое чудо техники, машину ЭС — электронного судью.
Биолог, медик, поэт из XIX столетия, предсказавший синтез клетки и восстановление личности, попал в XXI век. Его тело воссоздали по клеткам организма, а структуру мозга, т. е. основную специфику личности — по его делам, трудам, списку проведённых опытов и сделанным из них выводам.
«Каббала» и дешифрование Библии с помощью последовательности букв и цифр. Дешифровка книги книг позволит прочесть прошлое и будущее // Зеркало недели (Киев), 1996, 26 января-2 февраля (№4) – с.
Условия на поверхности нашего спутника малопригодны для жизни, но возможно жизнь существует в лунных пещерах? Проверить это решил биолог Роман Александрович...
Азами называют измерительные приборы, анализаторы запахов. Они довольно точны и применяются в запахолокации. Ученые решили усовершенствовать эти приборы, чтобы они регистрировали любые колебания молекул и различали ультразапахи. Как этого достичь? Ведь у любого прибора есть предел сложности, и азы подошли к нему вплотную.
В новом романе известного писателя Василия Головачева вы встретите полюбившихся вам героев: Аристарха Железовского, Габриэля Грехова, Анастасию Демидову и многих других. Роман продолжает цикл «Реликт», и ареной противостояния Добра и Зла на этот раз становится наша Метавселенная.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В седьмой том собрания сочинений Василия Головачева входит новый роман этого знаменитого писателя «Тень Люциферова крыла», написанный в стиле action. Герои романа путешествуют по вселенным, борются, страдают, побеждают. Мощь идей и масштабность созданного автором мира потрясают воображение.