Избранные произведения. Том 3 - [28]
— Досыть, — сказал Мальгин, погладив живот, в ответ на попытку отца налить еще стакан молока. Эксперимент открыл канал родовой памяти, и на ум постоянно приходили странные, ласковые, пахнущие дымом костра и парным молоком древнерусские слова. Многие из них обозначали понятия, давно ушедшие из жизни, многие потеряли значение и смысл, но не утратили запаха старины и ласкали гортань, как глоток хрустально-чистой родниковой воды.
Отца все время подмывало спросить сына про Купаву, но он продержался целых три дня, пока все же не спросил. Мальгин вспомнил ее компанию, и душа снова наполнилась горечью бессилия: Купава плохо разбиралась в людях, и среди ее приятелей нередко встречались эгоисты, сластолюбцы и «сильные личности» вроде Марселя Гзаронваля. Интересно, Вильям Шуман из их числа или он «чистый наслаждатель»? Впрочем, какое это имеет значение?
— Все в порядке, па, — ответил Клим. — У нее не все хорошо, но никаких осложнений. Дарья у мамы, я ее навещал… Купаву то есть. Что будет дальше, не знаю.
— Ты не пробовал вернуть ее?
— Как? — слабо улыбнулся Мальгин. — К тому же не все ясно с Шаламовым. Если он жив, есть надежда вернуть ему человеческое «я». И это меня останавливает в первую очередь. Нет, па, возврата к прошлому нет, ты же понимаешь.
— Что ж, ты так всю жизнь бобылем и проживешь?
Клим засмеялся, перегнулся через стол, облапил старика.
— Ты же вот живешь, и ничего. Бог не мужик: бабу отымет, девку даст. Подожди немного, все образуется.
— Хочешь заварю тебе туман-травы? На сердце легче станет.
— Как говорили латиняне, amor non est medicabililis herbis — любовь травами не лечится. Па, мне ли этого не знать? Нужна более мощная фармакопея. Ну все, я убежал, буду к обеду, причем, возможно, не один.
И, переодевшись в спортивный костюм, Мальгин поспешил из дома, не отвечая на пытливые взоры родителя.
Обычно он забирался в самые глухие уголки леса, подальше от людских глаз, и тренировал тело, новые органы чувств до тех пор, пока не приходила усталость. Старика после его возвращений в первое время изумлял аппетит сына, но потом Мальгин-старший привык и готовил на четверых сам, не доверяя кухне. Кулинаром он был отменным.
На этот раз Мальгин решил впервые «копнуть» один из «черных кладов», считая, что достаточно подготовил себя к открытиям, да и время не ждало: положение Майкла Лондона оставалось сложным, а его поведение в случае повторения синдрома «черного человека» никто предсказать не мог.
Ориентировался в лесу Клим свободно, ни облачные покровы, ни ночь, ни непогода не мешали ему точно знать свое местонахождение. Выбрав густую еловую поросль, в которой его трудно было обнаружить даже вблизи, Клим присел на ствол упавшей от старости ели и привычно сосредоточился на перцепции — способности воспринимать омоложение своего тела в пространстве. Пришло ощущение впаянности в мир. Подумалось, что такое ощущение могло быть у муравья, попавшего в смолу. В округе в пределах нескольких километров не было ни одной живой души, не считая птиц, белок и мелких грызунов. Поймав отголоски чьих-то радио- и видеопередач, Мальгин удовлетворенно улыбнулся и, закрыв глаза, сказал сам себе:
— Давай-ка поработаем в гиперохвате, шарабан…
Алый свет хлынул отовсюду в глазные яблоки, затопил все вокруг. Черные тени замелькали, зашевелились в этой алой бездне, словно горел костер наоборот. Кавалькада призраков проскакала сквозь голову, и еще не утих топот копыт их лошадей, как где-то внутри ставшей огромной, как гора, головы проросли удивительные геометрические структуры — не то леса, не то города, не то цветы…
Мозг человека на бессознательном уровне способен обрабатывать около миллиарда бит информации в секунду, на сознательном — всего сто, но несмотря на то, что Клим мог работать на уровне сознания в двадцать-сорок раз быстрее, удержать хлынувший из «черного клада» поток сведений он не сумел.
Алый свет в глазах очень быстро зарос черной паутиной, потускнел и померк. Фиолетовые сумерки заполнили мозг, стушевали появившиеся было проблески понимания того, что прошло понятийный отбор. В глазные яблоки вонзились горячие иглы боли; боль от этих уколов волной распространилась по голове, телу, достигла кончиков пальцев, легких и сердца. Затем наступила полная темнота…
Где-то далеко-далеко на краю Вселенной горел в ночи костер, плясали языки пламени, было тепло, не дымно, уютно, и кто-то ждал его у костра, вглядываясь в темноту и прижав руки к груди.
— Купава? — прошептал Мальгин в три приема.
— Непава… непава… непава… — вернулось шепчущее эхо.
— Ка-рой?…
— Нерой… нерой… нерой…
— Кто… ты?
И тогда донесся тягучий, басистый и тонкий одновременно, вибрирующий, с бархатистыми раскатами голос:
— Я память твоя…
— Паять… паять… паять… — послушно повторило эхо.
Он стоял на холме бесплотным привидением, не отбрасывающим тени, а по дороге, обегающей холм, пыльной, протоптанной сотнями ног, шел отряд ратников в калантырях, бармицах[27], кольчужных штанах, со щитами через спину, с островерхими шлемами. Вооружены ратники были мечами, копьями, луками и боевыми цепами, и вел их воин в блестящих доспехах, с непокрытой головой, обритой наголо — только на правой стороне виднелся длинный локон. Он был среднего роста, но широкоплеч, строен, в одном ухе сверкала золотая серьга с двумя жемчужинами и рубином, а на лице с длинными усами поражали глаза: чисто-голубые, пронзительные, полные суровой решимости.
Майор Вербов не предполагал, что целью его следующей служебной командировки станет далёкая и холодная Антарктида. Что в составе опергруппы он будет пробираться на батискафе по подводным тоннелям к сооружению, оставленному на Южном полюсе древними атлантами, воевать с отрядом американских ныряльщиков, пытающихся не пропустить русских в подлёдное озеро Восток, столкнётся с тем, что прежде считал невозможным…
Мастер единоборств Антон Громов в этой жизни повидал всякое: и тюрьму, и войну. В нечистую силу не верил, и без нее слишком много грязи и боли на земле. Но именно воины преисподней, служители храма Морока, что уже тысячи лет стоит на берегу священного Ильмень-озера, стали его противниками. И победить черное воинство можно только уничтожив Лик Беса – магический камень, служащий Мороку вратами проникновения в наш мир.
Матвей Соболев, офицер контрразведки, вступает в борьбу с системой криминального беспредела, захлестнувшего страну. Путь «кулака и меча», избранный им против врагов, самый эффективный: на зло он отвечает злом, на насилие ответным насилием. Но что он сможет противопоставить самому Монарху Тьмы?
Больше двадцати лет назад инфарх Матвей Соболев победил Аморфа Конкере и закрыл материнскую, то есть «запрещённую» реальность слоем новых законов, надеясь, что человечество переболеет агрессивностью, как опаснейшей болезнью, и выздоровевшим шагнёт в будущее.Но инфарх ошибся, как ошиблись и его друзья, решившие закончить деятельность «Стопкрима» – тайной организации, наводившей ужас на продажных чиновников и бандитов всех мастей.Время снова позвало их, «неудержимых» Василия Котова, Вахида Самандара, Ивана Парамонова и их соратников, остановить беспредел криминала и навести в стране порядок.
Человек имеет право на выбор. Но иногда судьба решает за него, и тогда остается только действовать. Исполнители воли Аморфа Конкере, задавшегося целью уничтожить людей и Землю, убивают учителя и возлюбленную Тараса Горшина, мастера боевых искусств, только что ставшего Посвященным Внутреннего Круга, хранящих тайные знания человечества. Теперь путь Тараса—путь воина, мстителя, поборника справедливости. Он будет долог и труден, потому что враги сильны и жестоки, и число им – тьма.
Матвею Соболеву, «ганфайтеру», профессиональному контрразведчику, в совершенстве владеющему многочисленными приемами борьбы и рукопашного боя, приходится столкнуться не только с уголовниками всех мастей, коррумпированными чиновниками и «оборотнями» в системе МВД и ФСБ, но и с самим Монархом Тьмы — нечеловеком из иной реальности Земли. О том, сможет ли русский «перехватчик» справиться с порождением Тьмы, и узнают читатели романа.
Зелено-голубая планета очень напоминала Землю, но можно было предположить, что ее флора и фауна таят немало сюрпризов. На очень похожей на Землю планете космолингвист встретил множество человекоподобных аборигенов. Аборигены очень шумны и любопытны. Они тут же принялись раскручивать и развинчивать корабль, бегать вокруг, кидаться палками и камнями. А один из аборигенов лингвисту кого-то напоминал…
Брайтона Мэйна обвиняют в убийстве. Все факты против него. Брайтон же утверждает, что он невиновен — но что значат его слова для присяжных? Остается только одна надежда — на новое чудо техники, машину ЭС — электронного судью.
Биолог, медик, поэт из XIX столетия, предсказавший синтез клетки и восстановление личности, попал в XXI век. Его тело воссоздали по клеткам организма, а структуру мозга, т. е. основную специфику личности — по его делам, трудам, списку проведённых опытов и сделанным из них выводам.
«Каббала» и дешифрование Библии с помощью последовательности букв и цифр. Дешифровка книги книг позволит прочесть прошлое и будущее // Зеркало недели (Киев), 1996, 26 января-2 февраля (№4) – с.
Условия на поверхности нашего спутника малопригодны для жизни, но возможно жизнь существует в лунных пещерах? Проверить это решил биолог Роман Александрович...
Азами называют измерительные приборы, анализаторы запахов. Они довольно точны и применяются в запахолокации. Ученые решили усовершенствовать эти приборы, чтобы они регистрировали любые колебания молекул и различали ультразапахи. Как этого достичь? Ведь у любого прибора есть предел сложности, и азы подошли к нему вплотную.
В новом романе известного писателя Василия Головачева вы встретите полюбившихся вам героев: Аристарха Железовского, Габриэля Грехова, Анастасию Демидову и многих других. Роман продолжает цикл «Реликт», и ареной противостояния Добра и Зла на этот раз становится наша Метавселенная.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В седьмой том собрания сочинений Василия Головачева входит новый роман этого знаменитого писателя «Тень Люциферова крыла», написанный в стиле action. Герои романа путешествуют по вселенным, борются, страдают, побеждают. Мощь идей и масштабность созданного автором мира потрясают воображение.