Избранные произведения. Том 3 - [19]
— Да, — сказал Мальгин, подумав.
— Тогда ступай, куда наметил. Потом позвонишь, а может, приедешь, как в прошлый раз, на Пру. Я тут набрел на куманику, сварил морс, ты такого еще не пивал.
— Наверное, вкусно.
— Не отведав, вкуса не узнаешь. Как там Купава, Дарья?
Мальгин, не ожидавший вопроса, вздрогнул, отвернулся.
— Нормально.
Отец перестал улыбаться, в глазах его на миг проглянула тоска.
— Жена друга… ну это я еще понимаю, но ведь Дарья — твоя дочь, а не Данькина. — Старик хотел еще что-то сказать резкое, но сдержался. — Когда ты был у нее в последний раз?
— Недавно… вчера.
— Дочь видел?
— Она у матери… у ее матери. Купава так сказала.
— Почему же не проведал? Не боишься потерять окончательно?
— Что потеряно единожды, нельзя потерять второй раз, — пробормотал Клим, поднимая взгляд и тут же опуская. — Мне что, драться с ней, если она не хочет, чтобы я приходил?
— Драться не стоит, однако голова у тебя для чего на плечи посажена? Эмкан носить? Думай.
— Я позвоню. — Клим зябко передернул плечами: стало вдруг холодно.
— Ну-ну, — буркнул отец и выключил связь не прощаясь.
Мальгин посидел перед световой нитью виома, прислушиваясь к себе: показалось, что кто-то окликнул его, издалека, из невообразимой дали… мистика! Выключил виом и побежал в душ, представляя, как бросился бы сейчас с обрыва в реку, будь он с отцом… и чтобы рядом была Купава…
В институт он заявился в половине восьмого утра, когда в здании начинали появляться первые энтузиасты — «жаворонки», встающие с солнцем. Правда, сентябрьское солнце только-только показалось над горизонтом.
Полчаса ушло на переговоры с Гиппократом и Пироговым — хирургическим инком, с которым Клим работал постоянно, а также на подготовку операционной; потом пришел Заремба.
— В генофонде человека используется всего три процента записей в ДНК, — заявил он с ходу, проходя к операционной камере, у которой стоял Мальгин. — Интрасенсы берут у природы чуть больше — до десяти процентов. А тебе мы сделаем все сто, будешь первым супером. Ну что, начинаем?
— Не гони лошадей, — остудил коллегу Клим, несколько отвыкший от манеры поведения молодого нейрохирурга. — Где твой хваленый математик?
— Сейчас явится, любит точность.
— Он сделал, что я просил?
— Это человек слова, почти как ты, сказал — сделает. Если ты человек-да, то он — человекогора-да. Так я подключаюсь к машине? — И Заремба, не дожидаясь ответа Мальгина, залез в кокон-кресло хирурга-ассистента. Он должен был быть ведомым хирургом, ведущим был сам Клим, хотя операцию планировалось провести на его мозге.
Ровно в девять пришел Железовский, одетый в ослепительно белый кокос, который немного скрадывал его мускульный рельеф.
— Доброе утро. — Математик подал Климу три булавки кристаллозаписи. — Здесь прогноз и динамически-информационная модель ситуации. Работа нашего Большого Мыслителя, так что ваш Гиппократ должен проглотить, не подавившись. Вероятность благоприятного исхода ноль пятьдесят семь, не мало?
— Маловато, конечно, — раздался вдруг сзади чей-то уверенный, гортанный голос, и в операционный бокс вошел энергичный жизнерадостный Джума Хан, одетый по самой последней моде: при движении драконы и ящеры на его рубашке и брюках становились трехмерными и очень натурально разевали огненные зубастые пасти. — Я, кажись, вовремя.
Мальгин с радостным недоверием пожал протянутую руку и, не удержавшись, сунул палец в пасть одного из драконов. Дракон цапнул его за палец, неощутимо, конечно, однако руку Клим отдернул. Повернул вошедшего лицом к оглянувшимся Зарембе и Железовскому.
— Это Джума Хан, бывший врач «Скорой», сейчас гриф безопасности.
— Знакомы уже, — буркнул Заремба, но руку Джуме пожал.
Тот с уважением окинул взглядом фигуру математика, посмотрел на Мальгина.
— Возьмешь ассистентом? Думаю, навыков контрольхирурга я еще не утратил.
— Ты что же, знаешь, чем я буду заниматься?
Хан посерьезнел.
— Конечно, знаю, иначе не успел бы к началу эксперимента. Кроме того, я работал в эм-синхро Европы по этому вопросу и специально готовился для спарринга.
Медики переглянулись. Лишь Железовский остался невозмутимым, превратившись в статую.
— Безопасность? — догадался Мальгин.
— Они отрабатывают «срам». — Джума пожал плечами. — Их можно понять. Кстати, Карой просила тебя позвонить ей до операции.
Хирург молча направился к операционной камере, снимая рубашку. Торс его был перевит мышцами, даже в сравнении с Железовским он проигрывал мало. Джума и сам был развит неплохо, однако смотрел на спину Мальгина с чувством зависти.
— Садись, — сказал Клим через плечо, — будешь ассистент-дублером Ивана, он — ведомый. Заодно и побреешь.
— Ты собираешься брить голову? Зачем?
— Клим, не порть шевелюру, — вмешался Заремба. — Пирогов подтвердил, что бритье головы не обязательно, аппаратура возьмет тебя и так.
— Включайте подготовку: мытье, бритье, наложение сетки и прочее. — Мальгин остался непреклонен. — Я хочу исключить малейшую возможность искажения картины.
И Джума с Зарембой проглотили вертевшиеся на языке возражения.
— Усаживайтесь, подгоняйте кресла и КПР.
Трое без лишних слов заняли места у камеры, запеленались в кресла, закрыли глаза. Информация из камеры и от инков поступала им напрямую в мозг через дисциплинатор и контуры пси-развертки. Мальгин полулег в кресло, специально подготовленное таким образом, чтобы пациент мог видеть все операционное поле и корректировать работу хирургического инка, который командовал тончайшими магнитными и лазерными сканерами, энцефалоскопами, аппаратами считывания и записи информации, контроля давления, сердечного ритма и другим оборудованием.
Майор Вербов не предполагал, что целью его следующей служебной командировки станет далёкая и холодная Антарктида. Что в составе опергруппы он будет пробираться на батискафе по подводным тоннелям к сооружению, оставленному на Южном полюсе древними атлантами, воевать с отрядом американских ныряльщиков, пытающихся не пропустить русских в подлёдное озеро Восток, столкнётся с тем, что прежде считал невозможным…
Мастер единоборств Антон Громов в этой жизни повидал всякое: и тюрьму, и войну. В нечистую силу не верил, и без нее слишком много грязи и боли на земле. Но именно воины преисподней, служители храма Морока, что уже тысячи лет стоит на берегу священного Ильмень-озера, стали его противниками. И победить черное воинство можно только уничтожив Лик Беса – магический камень, служащий Мороку вратами проникновения в наш мир.
Матвей Соболев, офицер контрразведки, вступает в борьбу с системой криминального беспредела, захлестнувшего страну. Путь «кулака и меча», избранный им против врагов, самый эффективный: на зло он отвечает злом, на насилие ответным насилием. Но что он сможет противопоставить самому Монарху Тьмы?
Больше двадцати лет назад инфарх Матвей Соболев победил Аморфа Конкере и закрыл материнскую, то есть «запрещённую» реальность слоем новых законов, надеясь, что человечество переболеет агрессивностью, как опаснейшей болезнью, и выздоровевшим шагнёт в будущее.Но инфарх ошибся, как ошиблись и его друзья, решившие закончить деятельность «Стопкрима» – тайной организации, наводившей ужас на продажных чиновников и бандитов всех мастей.Время снова позвало их, «неудержимых» Василия Котова, Вахида Самандара, Ивана Парамонова и их соратников, остановить беспредел криминала и навести в стране порядок.
Человек имеет право на выбор. Но иногда судьба решает за него, и тогда остается только действовать. Исполнители воли Аморфа Конкере, задавшегося целью уничтожить людей и Землю, убивают учителя и возлюбленную Тараса Горшина, мастера боевых искусств, только что ставшего Посвященным Внутреннего Круга, хранящих тайные знания человечества. Теперь путь Тараса—путь воина, мстителя, поборника справедливости. Он будет долог и труден, потому что враги сильны и жестоки, и число им – тьма.
Матвею Соболеву, «ганфайтеру», профессиональному контрразведчику, в совершенстве владеющему многочисленными приемами борьбы и рукопашного боя, приходится столкнуться не только с уголовниками всех мастей, коррумпированными чиновниками и «оборотнями» в системе МВД и ФСБ, но и с самим Монархом Тьмы — нечеловеком из иной реальности Земли. О том, сможет ли русский «перехватчик» справиться с порождением Тьмы, и узнают читатели романа.
Брайтона Мэйна обвиняют в убийстве. Все факты против него. Брайтон же утверждает, что он невиновен — но что значат его слова для присяжных? Остается только одна надежда — на новое чудо техники, машину ЭС — электронного судью.
Биолог, медик, поэт из XIX столетия, предсказавший синтез клетки и восстановление личности, попал в XXI век. Его тело воссоздали по клеткам организма, а структуру мозга, т. е. основную специфику личности — по его делам, трудам, списку проведённых опытов и сделанным из них выводам.
Два землянина исследуют планету, где всем заправляют карлики — и это главная загадка планеты. Карлики создали города и заводы, заставили на них трудиться горбатых обезьян, но по уровню своего развития эти существа сами недалеко ушли от животных. В чём же заключается загадочный фактор, который позволил этой цивилизации подняться на высокую ступень технического развития?
«Каббала» и дешифрование Библии с помощью последовательности букв и цифр. Дешифровка книги книг позволит прочесть прошлое и будущее // Зеркало недели (Киев), 1996, 26 января-2 февраля (№4) – с.
Условия на поверхности нашего спутника малопригодны для жизни, но возможно жизнь существует в лунных пещерах? Проверить это решил биолог Роман Александрович...
Азами называют измерительные приборы, анализаторы запахов. Они довольно точны и применяются в запахолокации. Ученые решили усовершенствовать эти приборы, чтобы они регистрировали любые колебания молекул и различали ультразапахи. Как этого достичь? Ведь у любого прибора есть предел сложности, и азы подошли к нему вплотную.
В новом романе известного писателя Василия Головачева вы встретите полюбившихся вам героев: Аристарха Железовского, Габриэля Грехова, Анастасию Демидову и многих других. Роман продолжает цикл «Реликт», и ареной противостояния Добра и Зла на этот раз становится наша Метавселенная.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В седьмой том собрания сочинений Василия Головачева входит новый роман этого знаменитого писателя «Тень Люциферова крыла», написанный в стиле action. Герои романа путешествуют по вселенным, борются, страдают, побеждают. Мощь идей и масштабность созданного автором мира потрясают воображение.