Избранные произведения - [26]

Что родом, духом и лицем

Восходит выше смертных части,

Прехвальна, совершенна всем,

В которой всех даров изрядство,

С величеством цветет приятство!

Кому возможно описать

Твои доброты все подробну?

Как разве только указать

В Петре природу в том подобну?

Но спешно толь куда восходит

Внезапно мой плененный взор?

Видение мой дух возводит

Превыше Тессалийских гор⁴!

Я Деву в солнце зрю стоящу,

Рукою Отрока держащу

И все страны полночны с ним.

Украшенна кругом звездами,

Разит перуном вниз своим,

Гоня противности с бедами.

И вечность предстоит пред нею,

Разгнувши книгу всех веков,

Клянется небом и землею

О счастьи будущих родов,

Что россам будет непременно

Петровой кровью утвержденно.

Отверзлась дверь, не виден край,

В пространстве заблуждает око;

Цветет в России красной рай,

Простерт во все страны широко.

Млеком и медом напоенны,

Тучнеют влажны берега,

И, ясным солнцем освещенны,

Смеются злачные луга.

С полудни веет дух смиренный,

Чрез плод земли благословенный.

Утих свирепый вихрь в морях,

Владеет тишина полями,

Спокойство царствует в градах,

И мир простерся над водами.

Увидев времена златыя

Среди градов своих и сел,

Гласит спасенная Россия

К защитнице своих предел:

«Тебе я подданных питаю

И храбру кровь их ободряю,

Чтоб тую за тебя пролить.

Ах, чтобы к удивленью света

Изволил вышний утвердить

Престол Петров чрез вечны лета».

Начало 1742

Ода на прибытие императрицы Елисаветы Петровны из Москвы в Санктпетербург 1742 года по коронации >*

ОДА НА ПРИБЫТИЕ ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВА ВЕЛИКИЯ ГОСУДАРЫНИ ИМПЕРАТРИЦЫ ЕЛИЗАВЕТЫ ПЕТРОВНЫ ИЗ МОСКВЫ В САНКТПЕТЕРБУРГ 1742 ГОДА ПО КОРОНАЦИИ

Какой приятной зефир веет

И нову силу в чувства льет?

Какая красота яснеет?

Что всех умы к себе влечет?

Мы славу дщери зрим Петровой,

Зарей торжеств светящу новой.

Чем ближе та сияет к нам

Мрачнее ночь грозит врагам.

Брега Невы руками плещут,

Брега Ботнийских вод¹ трепещут.

Взлети превыше молнии, муза,

Как Пиндар быстрый твой орел;

Гремящих арф ищи союза

И вверьх пари скоряе стрел;

Сладчайший нектар лей с Назоном;

Превысь Парнас высоким тоном;

С Гомером как река шуми

И как Орфей с собой веди

В торжествен лик древа и воды

И всех зверей пустынных роды.

Дерзай ступить на сильны плечи

Атлантских к небу смежных гор²;

Внушай свои вселенной речи;

Блюдись спустить свой в долы взор;

Над тучи оным простирайся

И выше облак возвышайся,

Спеши звучащей славе вслед.

Но ею весь пространный свет

Наполненный страшась чудится:

Как в стих возможно ей вместиться?

Однако ты и тем счастлива,

Что тщишься имя воспевать

Всея земли красы и дива

И тем красу себе снискать.

Ты твердь оставь, о древня лира,

Взнесенна басньми к верьху мира:

Моя число умножит звезд,

Возвысившись до горних мест,

Парящей славой вознесенна

И новым блеском освещенна.

Священный ужас мысль объемлет!

Отверз Олимп всесильный дверь.

Вся тварь со многим страхом внемлет,

Великих зря монархов дщерь,

От верных всех сердец избранну,

Рукою вышнего венчанну,

Стоящу пред его лицем,

Котору в свете он своем

Прославив, щедро к ней взирает,

Завет крепит и утешает.

«Благословенна вечно буди, –

Вещает Ветхий деньми³ к ней, –

И все твои с тобою люди,

Что вверил власти я твоей.

Твои любезные доброты

Влекут к себе мои щедроты.

Я в гневе⁴ россам был творец,

Но ныне паки им отец:

Души твоей кротчайшей сила

Мой гнев на кротость преложила.

Утешил я в печали Ноя⁵,

Когда потопом мир казнил.

Дугу поставил в знак покоя

И тою с ним завет чинил.

Хотел Россию бед водою

И гневною казнить грозою;

Однако для заслуг твоих

Пробавил милость в людях сих,

Тебя поставил в знак завета

Над знатнейшею частью света.

Мой образ чтят в тебе народы

И от меня влиянный дух;

В бесчисленны промчется роды

Доброт твоих неложный слух.

Тобой поставлю суд правдивый,

Тобой сотру сердца кичливы,

Тобой я буду злость казнить,

Тобой заслугам мзду дарить;

Господствуй утвержденна мною,

Я буду завсегда с тобою».

Но что страны вечерни тмятся

И дождь кровавых каплей льют?

Что финских рек струи дымятся

И долы с влагой пламень пьют?

Там, видя выше горизонта

Входяща готфска Фаэтонта⁶

Против течения небес⁷

И вкруг себя горящий лес,

Тюмень⁸ в брегах своих мутится

И воды скрыть под землю тщится.

Претящим оком вседержитель

Воззрев на полк вечерний, рек:

«О дерзкий мира нарушитель,

Ты меч против меня извлек;

Я правлю солнце, землю, море,

Кто может стать со мною в споре:

Моя десница мещет гром,

Я в пропасть сверг за грех Содом,

Я небо мраком покрываю,

Я сам Россию защищаю».

Но вышний зрак свой отвращает

От готфских ослепленных стран

И тем продерзость их смущает,

Трясет полки их, флот и стан;

Как сильный вихрь с полей прах гонит

И древ верьхи высоки клонит.

Богине росской гром вручил,

Чем злость разить противных сил:

Прими разжженны к мести стрелы,

Рассыпь врагов своих пределы.

Стокгольм, глубоким сном покрытый,

Проснись, познай Петрову кровь;

Не жди льстецов своих защиты,

Отринь коварну их любовь;

Ты всуе солнце почитаешь⁹

И пред луной себя склоняешь;⁹

Целуй Елисаветин меч,

Что ты принудил сам извлечь:

Его мягчит одна покорность,

Острит кичливая упорность.

Примеры храбрости российской

Представь теперь в уме своем;

Воззри на Дон и край Понтийской¹⁰,

Смиренный мстительным огнем.

Там степи, кровью напоенны,

Родили лавры нам зелены.

Багрова там земля тряслась,

И к небу с дымом пыль вилась;