Избранные письма. Том 1 - [27]

Чайковского перевод — в духе Державина. Я, впрочем, против перевода ничего не имел. Как я могу судить? Перевод не хвалили те, кто понимает это лучше меня. Но зато против Корнеля в Малом театре я всегда буду. Или ты упрямо-неисправим, или не хочешь вникнуть, кому он нужен, кому дорог, кому интересен этот Корнель? Для нынешней публики ставить Корнеля — значит умышленно отводить ее глаза от того, над чем она действительно должна размышлять, пустой, внешней, декоративной забавой.

Ты говоришь: «Вы бог знает до чего дойдете!» Кто «вы»? Комитет был единогласно против. А ведь там не Невежин и Шпажинский заседали?[92]

Нет, это ты с Марией Николаевной Ермоловой бог знает до чего дойдете!

Теперь неуспех «Своих людей» вам на руку. Так нельзя быть пристрастными, и надо отыскивать истинные причины такого неуспеха. Разве Островский виноват, что его исполнители — лентяи?

Ну, еще поспорим! Впрочем, мы спорим вот уже 7 лет все о том же.

До свидания!

Пока, если хочешь, обнимаю тебя и проч.

В. Н.‑Д.

15. А. И. Сумбатову (Южину)[93]

Декабрь 1892 г. Москва

Саша! Прошу тебя:

Во-первых, уступить мне утренний класс воскресенья. Замени его любым днем на той неделе.

Во-вторых, — непременно быть вечером на генеральной репетиции. {73} Я начну «Женитьбу Белугина» ровно в 7 и в 10 обязательно кончу.

Необходимо, чтобы ты подробно объяснил ученикам все их недостатки.

Твой Вл. Немирович-Данченко

16. А. П. Ленскому[94]

Январь 1893 г. Москва

Милый Саша!

Я тебе ничего не говорил об исполнении, так как не пришлось. Народ мешал. Хотелось бы поговорить подробнее, но общее впечатление было менее выгодно, чем в «Веере», и вот почему, как я думаю. Когда на курсе нет нескольких талантливых учеников, то в таких пьесах, как «Веер», можно показать школу, какую прошли ученики. В таких же, как «Новобрачные» и в особенности хорошо известная «На бойком месте», кроме школы, требуются уже и личные качества учеников, а в этом смысле твои ученики меня мало удовлетворили. Я нашел, что Юрьев[95] был вял, мертв, Худолеев[96] сух, играл без всякой красочности, Музиль — Лаура[97] совсем была слаба, не проявила ни искорки (в монологе 2‑го д.). Одна Музиль — Матильда[98] мне чрезвычайно понравилась. Падарин был превосходен, но и от него я все поджидал большей яркости. Литвинова была очень мила и выдержанно вела роль, о толковости и говорить нечего. Она походила более других на актрису, совсем готовую. Но тоже без настоящей искорки. Что касается Петровой, то она мне понравилась, хотя я не видел 2‑го акта, т. е. лучшего у Евгении[99]. И совсем не понравился мне Тамар-дин, как и в «Веере».

Я не говорю о срепетовке и умном толковании пьес — это твои неотъемлемые достоинства. Ты можешь заинтересовать спектаклем, обставив его одними бездарностями, но в таких известных (и легких?) пьесах, как «На бойком месте», как-то очень быстро сказываются присутствие или отсутствие природных даров ученика. Их было мало.

{74} Вообще еще раз нахожу, что ты поступаешь удивительно правильно и мужественно, не допуская свой нынешний курс до сильных и значительных произведений. Возьму с тебя пример для будущего года.

Черневский уступил мне понедельник утро (кроме воскресенья) и шепнул, что отдаст мне и вторник утро[100].

На четверг (генеральная репетиция) я припас для вас два кресла и для Кувшинниковой — два. Генеральная репетиция будет публичная, так что во вторник сделаю 1‑ю генеральную репетицию.

Спасибо большое, что известил о четверге. Я вдосталь воспользовался им и репетировал с 11 до 4 и с 7 до 12. Программа моего спектакля: 1) три сцены из «Маскарада» (чистые перемены, 35 минут), 2) 4‑й и 5‑й акты «Каширской старины», 3) «Таланты»[101] — 1‑е, 2‑е и 3‑е и 4) 2‑й акт «Севильского цирюльника». Количество ролей и важность их роздал в строгом соответствии с моим взглядом на учеников. Так, например, один играет три второстепенных роли. На них его и выпускаю.

Жму твою руку.

Вл. Немирович-Данченко

Поклон Лиде.

Я стариков Янсен[102] немного иначе понимаю. Она должна быть моложавее и он тоже. Ему, по-моему, лет 50, а ей 42 – 45. Конец Матильды — твоя фантазия? Отчего ты даешь понять, что Матильда стала романисткой? Это очень остроумно, но я при чтении не заметил. Я думал, что она стремится к какому-то другому делу. Но это ты очень умно надумал. Большую сцену 1‑го д. (общую, финальную) я бы не роздал так… Впрочем, это Юрьев был холоден.

Ко 2‑му действию заставь Юрьева переменить панталоны. Обстановка та же, но панталоны-то не носит он год целый.

До свидания.

{75} 17. А. П. Ленскому[103]

Февраль 1893 г. Москва

Я все думал, повидаю тебя, дорогой Саша, да не приходится. Теперь Котя захворала. Простуда, жар, лежит в постели. Температура чуть спала, но еще высока (38). Однако ничего опасного и, во всяком случае, заразного.

А хотел я тебя осыпать комплиментами за Лыняева. Так надо играть настоящую комедию: легко, свободно, полно смысла, типично, точно! Это истинно художественно.

Очень мне понравилась (кроме 2‑го акта) Лешковская.

И только.

Нахожу, что вообще исполнение захвалили выше меры. Наоборот, Федотову я нашел гораздо лучше, чем о ней говорили и писали[104], Никогда она не была, по верному замечанию Коти, менее сама собою, чем здесь. Очень много труда и очень характерно. Жаль, что все время чувствуется, как трудно ей