Избранные комедии - [60]
А все никак не мог дождаться лекаря.
Потом, вернувшись, стал он говорить, что он
885 И Эскулапу излечил полом ноги,
И Аполлону руку. Так что, кажется,
Ваятеля позвал я, а не лекаря.
Да вот он! Будто черепаха, движется.
Лекарь
Ну, чем он болен? Все мне расскажи, старик.
890 Он одержимый или слабоумный лишь?
Что с ним такое? Спячка ли, водянка ли?
Старик
А для того и зван ты, чтоб узнать болезнь
И вылечить.
Лекарь
Ну, это дело легкое!
Ручаюсь честью, мигом будет вылечен.
Старик
895 Нет, ты его вылечивай старательно.
Лекарь
Сто раз на дню я буду горевать над ним:
С таким примусь стараньем за лечение.
Старик
Да вот и он. Посмотрим, что он сделает.
Менехм I, старик, лекарь.
Менехм I
(входит)
Вот уж, право, день нелепый, неудачный и дурной!
900 Что тайком хотел я сделать, обо всем мой парасит
Растрезвонил, и напуган и обруган я теперь.
Словно он Улисс, чтоб горя столько причинять царю!
Но поплатится за это скоро жизнью он своей.
Впрочем, жизнь его давно уж стала мне принадлежать:
905 Он ведь жив моей едою. Так лишу его души!
Хороша же и гетера! Постояла за себя.
Я прошу мне дать обратно плащ, чтобы вернуть жене,
А она в ответ: «Дала уж!» Горе мне, несчастлив я.
Старик
Что он говорит?
Лекарь
Несчастлив, говорит.
Старик
Ну, подходи.
Лекарь
910 Здравствуй, мой Менехм. Ты что же руку обнажил?
Прикрой.
Это при твоей болезни может очень повредить.
Менехм I
Убирайся, чтоб ты лопнул.
Старик
Замечаешь?
Лекарь
Как же нет!
Здесь втираньями простыми чемерицы не помочь.67
Вот что, друг мой…
Менехм I
Что?
Лекарь
Скажи мне, пьешь ты белое вино,
915 Или красное ты любишь?
Менехм I
Что за вздор! К чему вопрос?
Лекарь
Это чрезвычайно важно.
Менехм I
А пошел ты прочь скорей.
Лекарь
(старику)
Вот, безумствовать уж начал!
Менехм I
Ты б еще меня спросил,
Хлеб пурпурный, или алый, или желтый я люблю?
Не люблю ли рыбу в перьях или птицу в чешуе?
Старик
(лекарю)
920 Слышишь, что он там городит? Хоть лекарство, что ли, дай.
Да скорей, не то припадок снова овладеет им.
Лекарь
Погоди, еще я должен расспросить.
Старик
Скорей, болтун!
Лекарь
(Менехму)
У тебя бывают часто выкаченные глаза?
Mенехм I
Что я, краб приморский, что ли, чтоб выкатывать глаза?
Лекарь
925 А скажи-ка мне: бурчанье ты в желудке замечал?
Менехм I
Если сыт, так все спокойно; если голоден, бурчит.
Лекарь
Вот теперь он так ответил, будто не сходил с ума!
Ну, а спишь ты до рассвета? Засыпаешь быстро ты?
Менехм I
930 Коль с долгами расплатился, так великолепно сплю.
Чтобы гром тебя, допытчик, тут на месте поразил!
Лекарь
Приближается припадок, судя по его словам.
Старик
935 Он теперь умен, как Нестор, судя по его словам.
А недавно на́звал псицей собственную он жену.
Менехм I
Я-то назвал?
Старик
Да, в безумье.
Менехм I
Я?
Старик
Ну да, конечно, ты.
И четверкой диких коней растоптать меня грозил.
Менехм I
Что за вздор? Кто это видел? Кто посмеет утверждать?
Старик
940 Я видал и утверждаю, что ты делал это все.
Менехм I
Я же видел, что украл ты у Юпитера венок.
Видел также, что в темницу бросили тебя за то,
А потом, связав, в колодках, выпороли поделом.
Видел, как отца убил ты и как продал в рабство мать.
945 Видишь, я здоров! Умею бранью отвечать на брань.
Старик
Лекарь, лекарь, умоляю, поскорее помоги.
Видишь сам — он сумасшедший.
Лекарь
Вот что надо сделать нам.
Пусть его ко мне притащат.
Старик
Будет лучше?
Лекарь
Разве ж нет?
За него примуся дома я по-своему.
Старик
Примись.
Лекарь
950 У меня он чемерицы поглотает двадцать дней.
Mенехм I
У меня же повопишь ты под плетьми и тридцать дней.
Лекарь
Позови людей скорее, пусть возьмут.
Старик
А скольких звать?
Лекарь
Для него, в таком безумье, уж не меньше четверых.
Старик
Мигом будут; ты же, лекарь, стереги его.
Лекарь
Ну, нет.
955 Лучше дома приготовлю все, что надо. Так скажи
Ты рабам, пускай притащат.
Старик
Ладно.
Лекарь
Ухожу.
Старик
Прощай.
Оба уходят.
Менехм I
Тесть ушел, ушел и лекарь. Наконец-то я один!
В чем тут дело, что безумным вздумали меня считать!
Ведь с тех пор, как я родился, я ни разу не болел,
960 И совсем я не безумен: драк и ссор не затевал,
Сам я здрав, встречаю здравых, знаю тех, с кем говорю.
А кричат, что я безумен… или сами без ума?
Как мне быть? Домой хочу я — да не пустит ведь жена.
(Показывая на дом Эротии.)
А туда и не пытаюсь; слишком плохи там дела.
965 Что ж, останусь здесь; хоть ночью пустят, может быть, домой.
Мессеннон, [Менехм I].
Мессенион
(входит)
Пример всем рабам тот мудрец-раб, блюдет кто,
Забот полн и страхов, добро господина.
Пусть тот прочь ушел, раб хранит все, как прежде,
Усердно и так, будто смотрят за ним.
970 Ведь тот, кто умом здрав, поймет, что важней быть
Небитым, чем есть, сколько влезет в живот.
Пусть вспомнит бездельник, награда какая
Его ждет за лень от руки господина:
Битье, труд на мельнице тяжкий, колодки,
975 И голод, и холод
Порокам его воздаянье.
Вот потому-то, я уверен, лучше добрым быть слугой.
Ушам приятней разговоры, чем спине кулак и плеть.
Приятней поедать хлеба, чем хлеб на мельнице молоть.
980 Вот потому-то я послушен и усерден потому
И, право, пользу вижу в том!
Пускай другие поступают как угодно, я ж мой долг
Со страхом буду выполнять, чтоб мне не провиниться в чем.
Ведь в том и добродетель наша — всякой избегать вины.
Комедиограф. Достоверных сведений о его жизни нет. По некоторым сведениям, Плавт работал в театре, затем занимался торговлей, но скоро разорился. Ему приписывается написание около 130 комедий. В I в. до н. э. римский ученый Варрон считал подлинно принадлежавшими Плавту только 21 комедию, которые и сохранились. Точной датировки комедий Плавта не существует, за исключением комедии "Псевдол", которая была поставлена в 191 г. до н. э.
Книга римского мифографа Гигина - одна из немногих сохранившихся попыток древних ученых полно и систематично изложить греческие мифы. Написанная по-латински книга Гигина является переводом и переработкой сочинения неизвестного греческого эрудита, работавшего в век Антонинов, в эпоху возрождения греческой культуры и образованности. Издание сопровождается подробными комментариями и обстоятельным предисловием. .
«Мифологическая библиотека» – произведение в 3-х томах, представляющее собой большое собрание традиционной греческой мифологии и героических легенд. «Библиотека» на сегодняшний день является одним из важнейших источников по греческой мифологии. Сохранилась только часть данного произведения, но не в оригинале, а в списке.Автор «Библиотеки» – неизвестный древнегреческий писатель Аполлодор, ошибочно отождествлявшийся с Аполлодором Афинским. Детальный анализ текста показал, что данный Аполлодор (имя, распространённое в Древней Греции) не мог быть известным грамматиком Аполлодором Афинским, в частности, потому, что в тексте цитируется римский автор Кастор Родосский, современник Цицерона.
Роман неизвестного греческого автора «История Аполлония, царя Тирского» (иначе «Повесть об Аполлонии Тирском»), дошедший до нас в латинском переводе, — одно из немногих сохранившихся произведений античной художественной прозы, ориентированных на массового читателя: с занимательным сюжетом, невероятными приключениями, напряженной интригой.В приложении представлены сделанные в IX веке константинопольским патриархом Фотием краткие пересказы двух других образцов этого жанра: романов Ямвлиха «Вавилонская повесть» («Вавилоника») и Антония Диогена «Удивительные приключения по ту сторону Фулы», утерянных в Средние Века.
Роман византийского писателя XI века повествует о любви и приключениях юных эллинов в дохристианскую эпоху и проникнут любовным томлением и преклонением перед силой Эрота.
Сочинение римского писателя Авла Геллия (II в.) «Аттические ночи» — одно из самых крупных известных нам произведений древней римской литературы — представляет собой собрание небольших разнородных по тематике очерков, отличающееся поистине энциклопедическим охватом сведений о различных сторонах жизни и науки своего времени. Автор затрагивает вопросы литературы и грамматики, риторики и философии, юриспруденции и истории, физики и математики, естествознания и медицины. Умело используя широко распространенный в его время принцип сочетания поучения с развлечением, Авл Геллий — весьма взыскательный стилист — может одинаково интересно и изящно преподносить читателю как рассказы о различных диковинных вещах, так и весьма специфические вещи — такие, как проблемы греческой и римской фонетики или тонкости толкования римского права.Труд Авла Геллия — не только увлекательное и полезное чтение, погружающее современного читателя в самые разнообразные сферы античной культуры, но и ценнейший исторический источник: «Аттические ночи» содержат извлечения более чем из 250 древних авторов, в том числе огромное количество цитат из недошедших до нас памятников античной литературы более раннего периода.Данное издание — первый полный современный русский перевод сочинения Авла Геллия — снабжено обширными комментариями и рассчитано как на специалистов, так и на широкий круг читателей, испытывающих интерес к античной истории и культуре.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Марк Туллий Цицерон (106—43 гг. до н. э.) был выдающимся политическим деятелем, философом и теоретиком ораторского искусства, но прежде всего он был оратором, чьи знаменитые речи являются вершиной римской художественной прозы. Кроме речей, в настоящий том «Библиотеки античной литературы» входят три трактата Цицерона, облеченные в форму непринужденных диалогов и по мастерству не уступающие его речам.
Эсхила недаром называют «отцом трагедии». Именно в его творчестве этот рожденный в Древней Греции литературный жанр обрел те свойства, которые обеспечили ему долгую жизнь в веках. Монументальность характеров, становящихся от трагедии к трагедии все более индивидуальными, грандиозный масштаб, который приобретают мифические и исторические события в каждом произведении Эсхила, высокий нравственный и гражданский пафос — все эти черты драматургии великого афинского поэта способствовали окончательному утверждению драмы как ведущего жанра греческой литературы в пору ее наивысшего расцвета.
Книга Гелиодора принадлежит к числу немногих «греческих романов», дошедших до нас от эпохи поздней античности. Предназначенные для самого широкого круга читателей, произведения этого рода отличаются прежде всего занимательностью сюжета. Корабли пиратов и пещеры разбойников, похищения и узнавания, битвы и бури, зрелища и пиры – все это в изобилии встречается на их страницах. Таков и роман Гелиодора, повествующий о странствиях и приключениях молодой четы влюбленных в Греции, В Египте и в Эфиопии. Увлекательный сюжет, яркие описания, своеобразный стиль помогли роману на протяжении многих сотен лет сохранить любовь читателей.