Избранные комедии - [13]
Считают, сколько блага оказали вам
Нептун, Победа, Доблесть, Марс с Беллоною), —
К чему считать все те благодеяния,
Что даровал вам царь богов, родитель мой?
Отец мой никогда не знал обычая
Оказанным добром корить кого-либо.
Ведь он уверен в нашей благодарности,
А вами то добро вполне заслуженно.
50 Теперь сначала просьбу нашу выскажу,
А после — содержание трагедии.
Что морщитесь, услышав про трагедию?
Я бог: не затруднюсь и превращением.
Хотите, перестрою всю трагедию
В комедию, стихи ж оставлю прежние?
Хотите так? А впрочем, глупо спрашивать!
Как будто сам не знаю! Я ведь бог на то!
Понятно, что на этот счет у вас в уме!
Вам смешанную дай трагикомедию.
60 Сплошную дать комедию никак нельзя:
Цари и боги в действии участвуют.
Так как же быть? А роль раба имеется —
Вот и возможно дать трагикомедию.
А просьба от Юпитера такая к вам:
Пусть меж рядов, по зрителям, по всем скамьям
Пройдут распорядители отдельные.
Где хлопальщик наемный попадется им,
С него в залог на месте, тут же, тогу снять.
А если кто художнику ль, актеру ли
70 Награды добиваться станет (письмами ль,
Обходом личным иль через посредника),
Эдилы ль наградят кого неправильно —
На то Юпитер повелел закону быть
Точь-в-точь как за выпрашиванье должности,26
Будь это самому себе, другому ли:
Ведь доблестью всегда победоносны вы,
Сказал он, не коварством и не подкупом.
Актеру ли иной закон, чем знатному?
Ищи награды в чести, не в сторонниках.
Достаточно сторонников имеет тот,
Кто поступает правильно, лишь были бы
80 Те честными, кто дело это ведает.
Еще одно он дал мне поручение:
Надсмотрщики чтоб были за актерами.
Случится ли при ком наемный хлопальщик,
Успеху ли чужому станет кто вредить —
Содрать с него убранство вместе с кожею!
Дивитесь вы, какая же Юпитеру
Забота об актерах? Дело ясное:
Юпитер сам участвует в комедии.
Что странного? Как будто, право, в первый раз
90 За дело он берется комедийное!
Да за год как-то стали здесь, на сцене, звать
Юпитера актеры — он пришел, помог…
Он выступает, сверх того, в трагедии.
Юпитер, повторяю, пьесу сам ведет,
А с ним и я. Теперь прошу внимания:
Скажу вам содержание комедии.
Вот город Фивы. В доме обитает том
Амфитрион, аргосец и аргосца сын.
Алкмена, дочь Электра, с ним в супружестве.
100 Войсками предводительствует он сейчас,
Война идет фиванцев с телебоями27.
А прежде чем отправиться в поход, жену
Алкмену он оставил здесь беременной.
Каков Юпитер, мой отец, вы знаете:
Свободно он к делам таким относится,
Большой любитель, раз ему понравится.
Тайком от мужа начал он любить жену —
Алкмену, с ней сошелся, и беременной
Ее он сделал тем своим объятием.
110 Теперь, чтоб об Алкмене все до точности
Вы знали, так вдвойне она беременна:
От мужа и великого Юпитера.
Отец мой и сию минуту вместе с ней.
От этого и ночь длиннее сделалась, —
Пока он с ней, желанной, наслаждается,
Обличие приняв Амфитрионово.
Теперь, чтоб не дивиться вам на мой наряд —
Зачем я вышел в рабском одеянии,
Скажу: несу вам старое на новый лад,
Вот почему я и одет по-новому.
120 Ведь мой отец, Юпитер, там, внутри, сейчас
Амфитрионов образ принял. Все рабы
Его так и считают за хозяина.
Когда угодно может он менять свой вид.
А я раба личину принял, Сосии,
Который на войну ушел с хозяином. Я
Смогу помочь влюбленному родителю,
К тому ж не станут спрашивать домашние,
Кто я такой: в дому частенько видели
Меня, сочтут рабом, своим товарищем,
130 Никто не спросит, кто такой, зачем пришел.
Итак, отец внутри там наслаждается
Объятьями и страстью вожделенною,
Рассказывает, что в походе было с ним,
Алкмене, а она, конечно, думает,
Что это муж, а это — соблазнитель. Он
Рассказ ведет, как в бегство обратил врага,
Какими был почтен затем наградами.
Дары, Амфитрионом поднесенные,
У нас: Юпитер властен ведь похитить их.
140 Амфитрион сегодня возвращается,
А с ним и раб, которым я прикинулся.
Чтоб распознать нас вы могли немедленно,
Ношу на шляпе я вот эти перышки;
Отец под шляпой носит золотой пучок,
Амфитрион значка не носит этого.
Домашние, конечно, этих всех значков
Не могут видеть, вы же видеть будете.
Но вот Амфитрионов раб тот, Сосия,
Из гавани идет сюда с фонариком.
150 Пусть подойдет. От дома прогоню его.
Вниманье! Есть на что смотреть вам, зрители:
Юпитер и Меркурий лицедействуют.
Сосия, Меркурий.
Сосия
Найдется ли на свете кто смелей меня, нахальнее?
Ночь! Наша молодежь буйна, а я гуляю здесь один.
А ежели в тюрьму меня сейчас сведет ночной дозор?
Назавтра же из погреба — под плети! Защищайся там!
Хозяин не поможет, да и всякий скажет: правильно!
Все заслужил он! Изобьют тут восемь молодцов меня,
160 Как будто наковальню! Чуть вернулся из чужих краев,
Сразу квартира готова казенная!
Вот нетерпенье хозяйское! За полночь,
Хочешь, не хочешь ли — гонит из гавани!
Днем-то послать неужто не мог?
Тяжело у знати рабом служить,
А того тяжелей служить богачу!
Беспрерывная работа день и ночь — все мало!
Делай то-то! Слушай то-то! Нет тебе покоя.
170 Сам же господин — богат он, а труда не знает;
Что на ум взбредет ему, все, думает, возможно!
Так и надо! А не взвесит, сколько там работы!
Верен ли приказ, не верен — он не поразмыслит.
Неправда великая в рабстве таится,
Ярмо это с тяжким трудом переносишь.
Комедиограф. Достоверных сведений о его жизни нет. По некоторым сведениям, Плавт работал в театре, затем занимался торговлей, но скоро разорился. Ему приписывается написание около 130 комедий. В I в. до н. э. римский ученый Варрон считал подлинно принадлежавшими Плавту только 21 комедию, которые и сохранились. Точной датировки комедий Плавта не существует, за исключением комедии "Псевдол", которая была поставлена в 191 г. до н. э.
Предлагаемая читателю книга охватывает лирику древней Греции в том виде, как она отразилась в переводах русских поэтов главным образом XIX и отчасти XVIII и XX вв.Сборник имеет задачей познакомить не столько с древнегреческой лирикой как таковой, сколько с восприятием ее в русской поэзии. Поэтому переводы подобраны как с точки зрения полноты воспроизведения всех особенностей оригинала, так и по признаку характерности его восприятия на том или ином этапе развития русского художественного слова. При наличии нескольких переводов одного и того же древнегреческого текста даются наиболее примечательные из них — в указанном отношении.
В «Антологии кинизма» впервые в отечественной историко-философской литературе представлены на русском языке сохранившиеся фрагменты и уцелевшие сочинения древнейших киников, а также более поздних кинических и кинизирующих авторов, начиная с Антисфена Афинского и Диогена Синопского и кончая Дионом Хрисостомом и Лукианом иа Самосаты. Книга характеризует киническую мысль почти за тысячелетний период ее существования (V в. до н. э. — V в. н. э.).
Книга римского мифографа Гигина - одна из немногих сохранившихся попыток древних ученых полно и систематично изложить греческие мифы. Написанная по-латински книга Гигина является переводом и переработкой сочинения неизвестного греческого эрудита, работавшего в век Антонинов, в эпоху возрождения греческой культуры и образованности. Издание сопровождается подробными комментариями и обстоятельным предисловием. .
Сонник (`Онейрокритика`) явился первой в своем роде попыткой привести в единую систему многочисленные верования, связанные с толкованием снов и оказал значительное влияние на формирование средневековых представлений о природе сновидений. Непреходящее значение труда Артемидора подтверждается еще и тем, что даже в XX столетии к помощи этой книги имели обыкновение прибегать многие выдающиеся авторы, в числе которых необходимо упомянуть Зигмунда Фрейда, Алексея Ремизова и Даниила Хармса.
Том «Библиотеки античной литературы» представляет нам творчество знаменитого римского писателя II в. н. э. Апулея. Апулей является автором самого популярного романа древности «Метаморфозы, или Золотой осел». В томе представлены также сочинения Апулея риторического и философского характера.
«Батрахомиомахия» (от др. — греч. batrachos [лягушка], mus [мышь], mache [борьба]) — поэма, пародирующая мотивы гомеровского эпоса. Приписывалась в разное время самому Гомеру, а также Пигрету Галикарнасскому и неизвестному автору эллинистического времени. Наиболее известные переводы принадлежат В. А. Жуковскому (1831) и М. С. Альтману (1936).
Марк Туллий Цицерон (106—43 гг. до н. э.) был выдающимся политическим деятелем, философом и теоретиком ораторского искусства, но прежде всего он был оратором, чьи знаменитые речи являются вершиной римской художественной прозы. Кроме речей, в настоящий том «Библиотеки античной литературы» входят три трактата Цицерона, облеченные в форму непринужденных диалогов и по мастерству не уступающие его речам.
Книга Гелиодора принадлежит к числу немногих «греческих романов», дошедших до нас от эпохи поздней античности. Предназначенные для самого широкого круга читателей, произведения этого рода отличаются прежде всего занимательностью сюжета. Корабли пиратов и пещеры разбойников, похищения и узнавания, битвы и бури, зрелища и пиры – все это в изобилии встречается на их страницах. Таков и роман Гелиодора, повествующий о странствиях и приключениях молодой четы влюбленных в Греции, В Египте и в Эфиопии. Увлекательный сюжет, яркие описания, своеобразный стиль помогли роману на протяжении многих сотен лет сохранить любовь читателей.
Эсхила недаром называют «отцом трагедии». Именно в его творчестве этот рожденный в Древней Греции литературный жанр обрел те свойства, которые обеспечили ему долгую жизнь в веках. Монументальность характеров, становящихся от трагедии к трагедии все более индивидуальными, грандиозный масштаб, который приобретают мифические и исторические события в каждом произведении Эсхила, высокий нравственный и гражданский пафос — все эти черты драматургии великого афинского поэта способствовали окончательному утверждению драмы как ведущего жанра греческой литературы в пору ее наивысшего расцвета.
