Избранные и прекрасные - [21]

Гэтсби пожал плечами – легкая улыбка на лице, стопка в пальцах уже пуста.

– Увы, они разбиты. Досадно, но демоник стоит таких жертв, вам не кажется?

– Это история, которую вы обычно рассказываете тем, кого хотите привлечь на свою сторону?

– Это история, которую я рассказываю вам, – его улыбка стала другой – играла на моих чувствах, намекала, что он не рассказал бы об этом никому другому. Я особенная, и приглушенное тепло крови демона в моем желудке указывало, что это правда.

Но я знала, что и Ник особенный, и ошеломленное, пораженное выражение в глазах Ника, которое я недавно видела, вновь напомнило мне сесть прямее и вместо того, чтобы выпить остаток содержимого стопки, приберечь его на потом.

– Она предназначена, чтобы убедить и меня рассказать вам что-нибудь?

Сразу стало заметно, что для него это чересчур прямолинейно. Он ожидал чего-то более покладистого, любезного и милого, но быть достаточно милой мне никогда не удавалось.

– Вы меня помните? – неожиданно спросил он, глядя в свою стопку. Его тон вдруг стал почти уязвленным.

Я воспользовалась случаем, чтобы рассмотреть его. К этому моменту вечеринки большинство мужчин уже как минимум расстегнули пиджаки, если не расстались с ними. А Гэтсби по-прежнему выглядел так, словно только что отошел от зеркала в своей гардеробной, пробор в его волосах точностью напоминал кремовую прорезь на искусно сотканном черном бархате. Туфли сияли, будто купленные сию минуту по такому случаю, и блеск лакированной кожи служил лишь отдаленным подобием глянца, наведенного на черный ноготь его безымянного пальца.

На кончике моего языка вертелся ответ – нет, я его не помню, совсем не помню, – но тут он поднял взгляд на меня. Этот взгляд немного взвинтил меня: он как будто позволил мне заглянуть в самую глубину, в эту пустующую комнату, пустую не потому, что ее нечем заполнить. Нет, содержимого там было на целый особняк – и вещей, и людей, и, вероятно, демонов.

Пустовала она потому, что он отказывался наполнять ее, сдерживался, запирал двери. Слишком легко было увидеть, как кто-нибудь, случайно наткнувшись на это место, окажется потерянным навсегда. Одному человеку никогда не заполнить его. Понадобилась бы целая история.

Двери резко захлопнулись, и на этот раз Гэтсби посмотрел на меня встревоженно. Я увидела слишком много, больше, чем он намеревался показать; все должно было пойти совсем не так. Вспомнив о своей стопке, я сделала еще один крохотный глоток, чтобы дать нам обоим время прийти в себя.

– Джордан, мне нужна ваша помощь.

Я ждала от него чего угодно, но только не этого. Мои глаза в полутьме комнаты, казалось, стали огромными, вбирали весь свет, какой могли, чтобы сформировать его образ. Это оказалось нелегко, как и предсказывал демоник в моей крови. Его оказалось слишком много, больше, чем должно быть человека, и я не видела его целиком и сразу.

– Нужна, а как же, – дерзко откликнулась я, и он улыбнулся, будто услышал от меня что-то действительно забавное.

– Вы поговорите с Ником для меня? Расскажете ему обо мне?

– Я ничего о вас не знаю, – возразила я. – А он мне нравится. С какой стати мне с ним говорить?

Его улыбка стала жесткой, а потом сменилась выражением грусти. Оно выглядело настолько правдоподобно, что я заморгала.

– Потому что я романтик. И всегда был им.

– Это не ответ.

– Ответ, – настаивал он. – Мне надо поговорить с Ником. Надо, чтобы он… узнал, кто я, кто я такой на самом деле.

– Вы же ранее прекрасно беседовали с ним сами, – напомнила я, но он покачал головой.

– Нет, что вы, – сказал он. – Мы были на вечеринке, говорили о войне, и он то и дело на что-нибудь да отвлекался.

На миг я задумалась, помнит ли он тот же разговор, что и я. В дальнейшем я убедилась, что вполне вероятно и обратное.

– Я не люблю вмешиваться в чужие романы, – солгала я.

– Речь не об этом, – торопливо заверил он, но виноватое выражение, мелькнувшее на его лице, сказало о другом. – Послушайте, буду с вами честен. Все, что вам нравится, все, чего вы…

– Нет! – перебила я, гневно уставившись на него. – Этого не будет, слышите? Прошу, никаких сделок, только не по этому поводу. Меня все и так устраивает, благодарю.

Уголок его рта дрогнул в легкой улыбке.

– Я мог бы раздобыть то, что вы хотите. Дать вам то, что вы пожелаете. Это мне хорошо удается. Лучше всех.

Я одним махом допила остатки демоника, потому что не хотела смотреть, как он окажется прав, а он наверняка окажется. В собственных желаниях я еще не разобралась, и, даже если бы он не исполнил их, возможно, мне понравилась бы его попытка.

Облизнув губы, я приготовилась вскочить и, закатив шумный скандал, покинуть комнату, однако он вдруг присел на подлокотник моего кресла, не сводя с меня красивых глаз и ничем не выдавая своей причастности к преисподней.

– Ну пожалуйста, Джордан!

Опять этот намек на ранимость. Я вздохнула, потому что уже тогда понимала, как он мне нравится. Он был старше меня, значительнее во всех отношениях, до которых только есть дело миру, и его обращенное ко мне «пожалуйста» угнездилось в моем сердце согревающим угольком.

– Видите ли, только вы одна на это способны, – шептал он. – Больше мне некого попросить, не на кого рассчитывать.