Избранные дневники 1895-1910 - [16]

2) Что я думал об искусстве, это то, что ни в чем так не вредит консерватизм, как в искусстве.

Искусство есть одно из проявлений духовной жизни человека, и потому, как если животное живо, оно дышит, выделяет продукт дыхания, так если человечество живо, оно проявляет деятельность искусства. И потому в каждый данный момент оно должно быть — современное — искусство нашего времени. Только надо знать, где оно. (Не в декадентах музыки, поэзии, романа.) Но искать его надо не в прошедшем, а в настоящем. Люди, желающие себя показать знатоками искусства и для этого восхваляющие прошедшее искусство — классическое и бранящие современное, этим только показывают, что они совсем не чутки к искусству.

[…] 5) Люди в борьбе с ложью и суевериями часто успокаиваются тем количеством суеверий, которые они разрушили. Это неправильно. Нельзя успокоиться до тех пор, пока не уничтожено все, что только противоречит разуму и требует веры.

6) Знание историческое того, как возникают различные мифы и верования в народах, в различных местах и в различное время, казалось бы, должно уничтожить веру в то, что те мифы и те верования, которые нам привиты с детства, составляют абсолютную истину, а между тем так называемые образованные люди в это верят. Как, значит, поверхностно образование так называемых образованных.

7) Сегодня был разговор за обедом о том, что с порочными наклонностями мальчика выгнали из школы и что хорошо бы его отдать в исправительное заведение. Совершенно то же, что делает человек, живущий дурно, вредной здоровью жизнью, который, когда его постигает болезнь, обращается к доктору, чтоб тот его вылечил, и в мыслях не имея того, что болезнь его есть данный ему благодетельный указатель о том, что его вся жизнь дурна и что надо изменить ее. То же и с болезнями нашего общества. Каждый больной член этого общества не напоминает нам того, что вся жизнь общества неправильна и надо изменить ее, а мы думаем, что для каждого такого больного члена есть или должно быть учреждение, избавляющее нас от этого члена или даже исправляющее его. Ничто так не мешает движению вперед человечества, как это ложное убеждение. Чем больнее общество, тем больше учреждений для лечения симптомов и тем меньше забота об изменении всей жизни.

Теперь 10-й час вечера. Иду ужинать. Очень хочется работать, а нет умственной энергии, большая слабость. А страшно хочется работать. Если бы завтра бог дал.

Нынче 6 марта 96. Никольское. Все это время чувствую слабость и умственную апатию. Работаю над драмой очень медленно. Многое уяснилось. Но нет ни одной сцены, которой бы я был вполне доволен. Нынче задумал было — безумие — написать вкратце изложение веры^*. Разумеется, не вышло. Тоже начал и бросил письмо итальянцам^*.[…]

Нынче 2 мая 96. Ясная Поляна. Почти два месяца не писал. Все это время жил в Москве. Событий важных было: сближение с писарем Новиковым, который изменил свою жизнь вследствие моих книг, полученных его братом лакеем за границей от своей барыни. Горячий юноша. Тут же его брат рабочий просил «В чем моя вера», и Таня направила его к Холевинской. Холевинскую взяли в острог^*. Прокурор заявил, что надо бы взяться за меня. Все это вместе заставило меня написать письма министрам внутренних дел и юстиции, в которых я прошу перенести их преследования на меня^*. Писал все это время изложение веры. Мало подвинулся; Был Чертков. Поша был и уехал. Отношения с людьми были хороши. Бросил ездить на велосипеде. Удивляюсь, как мог так увлекаться. Слушал Вагнера «Зигфрида»^*. Много мыслей по этому случаю и других. Всех записано в книжечке 20.

Еще важное событие — это сочинение Африкана Спира^*. Я сейчас прочел то, что написано в начале этой тетради: в сущности, не что иное, как краткое изложение всей философии Спира, которой я не только не читал тогда, но о которой не имел ни малейшего понятия. Поразительно это сочинение осветило с некоторых сторон и подкрепило мои мысли о смысле жизни. Сущность его учения та, что вещей нет, есть только наши впечатления, в представлении нашем являющиеся нам предметами. Представление (Vorstellung) имеет свойство верить в существование предметов. Происходит это оттого, что свойство мышления состоит в приписывании впечатлениям предметности, субстанционности, проектировании их в пространстве.

3 мая 96. Ясная Поляна. Запишу хоть что-нибудь. Нездоровится. Слабость и вялость физическая. Но думается и чувствуется хорошо. Вчера написал наконец хоть кое-как письма Spir, Шкарвану, Мясоедовой, Перфильевой, Свербееву. Все читаю Спира, и чтение это вызывает глубину мыслей. […]

5 мая. Опять Андрюша и Миша на деревне. Та же общая отчаянность. И мне грустно. Причина одна: выставлено высшее нравственное требование. Во имя его отвергнуто все, что ниже его. А ему не последовано. Я 15 лет тому назад предлагал отдать большую часть имения, жить в четырех комнатах^*. Тогда бы у них был идеал. А теперь никакого. Они видят, что тот, который им ставит мать: comme il faut’ность не выдерживает критики, а мой перед ними осмеян — они и рады. Остается одно — наслаждения. Так и живут. Нельзя жить без — хоть самого низшего, честолюбивого, хоть корыстолюбивого идеала. […]