Избранное - [119]

Долгие годы разлуки вы таите это воспоминание в самой глубине сердца. Оно — словно капля восточных ароматов в драгоценном флаконе, капля бальзама, столь тонкого и столь крепкого, что если бросить этот флакон в вашу могилу, смутный неумирающий запах переживет ваш прах.

О, как сладостно наедине в вечерний час вновь отдаться во власть этого волшебного воспоминания, в последний раз услышать его отзвук!

Наступает время уединения; в предместье замирает шум работ. Не знаю сам, как я забрел сюда. Это здание в старину было аббатством.

В лунном свете по ту сторону решетки виднеются каменные ступени и слабо освещенные древние статуи святых, которые совершали чудеса и, вероятно, смиренно бились об эти плиты лбом, просветленным молитвой, В пору, когда англичане еще занимали наши анжуйские города, здесь раздавались шаги бретонских рыцарей. Теперь мрачные каменные стены и оконные своды помолодели от веселых зеленых жалюзи. Аббатство стало пансионом для юных девиц. Днем они, наверное, щебечут меж руин, как птички. Среди уснувших сейчас девочек многие на ближайших пасхальных каникулах заронят в сердца нежных подростков великое и священное волнение, а может быть, уже… Чу, что это? Нежный голосок зовет тихонько: «Поль! Поль!» Миг — и белое муслиновое платьице с голубым пояском колыхнулось у столба решетки. Молоденькая девушка порою может показаться видением. Как раз такое видение и спустилось сюда сейчас. Это одна из воспитанниц: я различаю пелеринку пансионерки и серебряный нашейный крестик. Я вижу ее личико. Овеянные поэзией черты тают в ночной темноте! О, эти светлые волосы юного существа, еще не распростившегося с детством! О, голубой взор, бледная лазурь которого как будто сродни извечному эфиру!

Но что это за мальчик проскользнул там между деревьями? Он спешит; вот он уже у столба решетки.

— Виржини! Виржини! Это я.

— Ах, тише, тише, Поль! Я здесь!

Обоим по пятнадцать лет!

Это первое свидание! Страница вечной идиллии! Как они оба, наверное, трепещут от счастья! Приветствую тебя, божественная невинность, вас, мои воспоминания, вас, ожившие цветы!

— Поль! Милый кузен!

— Протяните мне ручку через решетку, Виржини. Ах, какая ручка! Прелесть! Вот вам цветы, я их нарвал в отцовском саду. Они не стоили мне денег, но зато подарок — от чистого сердца.

— Благодарю, Поль. Однако вы запыхались! Как вы бежали!

— Ах, это из-за папы; он сделал дельце сегодня, отличное дельце! Он купил рощу за полцены: тем людям понадобилось спешно продать ее.

Удачный случай подвернулся. Папа был очень доволен сделкой, и я остался посидеть с ним, чтобы он дал мне немного денег. Вот и пришлось бежать, иначе я не поспел бы вовремя.

— Через три года мы уже поженимся, если вы хорошо сдадите экзамены, Поль!

— Да, я буду адвокатом. Так ведь станешь адвокатом — и жди еще несколько месяцев, пока придет известность. И только потом удастся заработать немного денег.

— А то и много денег!

— Да. А вам хорошо живется в пансионе, кузиночка?

— О да, Поль! Особенно с тех пор, как мадам Панье расширила дело. Раньше было так себе, а теперь ведь у нас здесь есть и дворянские дочки. Я дружу со всеми этими барышнями. Ах, что у них за вещицы! Притом, с тех пор как они появились, нам стало лучше, гораздо лучше, потому что мадам Панье может расходовать на хозяйство больше денег…

— Все равно, эти старые стены… Не очень-то весело тут жить.

— Ах, нет, привыкнешь к ним, так даже не замечаешь. Кстати, Поль, вы заходили к нашей тетушке? Через неделю день ее рождения. Надо бы сочинить ей поздравительные стихи. Она такая добрая!

— Я не очень-то ее люблю, эту тетушку! Прошлый раз она мне дала лежалых конфет, вместо того чтобы подарить что-нибудь стоящее — ка- кой-нибудь красивый кошелек или несколько монеток, которые можно положить в копилку.

— Ах, Поль, это нехорошо. Надо с ней быть поласковей и во всем ей угождать. Она ведь старая и, наверное, оставит нам немного денег…

— Пожалуй. Ах, Виржини, ты слышишь соловья?

— Поль, будь осторожен, не обращайся ко мне на «ты» при других.

— Кузиночка, да ведь мы поженимся! Впрочем, я постараюсь быть поосторожней. Но как чудесно поет соловей! Голос точно чистое серебро!

— Да, чудесно, только он мешает спать. Какой теплый вечер — луну словно высеребрили, смотри, как красиво!

— Я знаю, вы любите поэзию, кузиночка.

— Ах, да! Поэзия!.. Я учусь играть на рояле.

— В коллеже я выучил для вас много прекрасных стихов. Я помню наизусть почти всего Буало. Если вы захотите, мы будем часто ездить в деревню, когда поженимся, хорошо?

— Разумеется, Поль! Впрочем, мама даст мне в приданое свой загородный домик, при нем есть и ферма: мы будем ездить туда на лето. Мы и земли прикупим, если удастся. Ферма тоже принесет немного денег.

— Ну, тем лучше. И потом в деревне можно расходовать на жизнь гораздо меньше денег, чем в городе. Это мне родители говорили. Я люблю охоту и настреляю там дичи. Охота тоже поможет сэкономить немного денег!

— И к тому же это ведь деревня, милый Поль! А я люблю все поэтическое!

— Как будто кто-то ходит наверху?

— Ш-ш! Мне пора идти — вдруг мадам Панье проснулась. До свиданья, Поль.