Избранное - [143]
Его слова тут же потонули в яростном крике Зены:
— Нет, этого он не сказал! Потому что я бы посовестилась ему говорить, что ты жалеешь мне денег на лечение! А я здоровье свое погубила из-за твоей же, матери!
— Ты… погубила здоровье из-за матери?!
— Вот именно! Недаром мои родные в один голос говорили, что ты обязан на мне жениться — хотя бы из благодарности!
— Зена!
Их лица скрывала темнота, но тем отчаяннее они метали друг в друга стрелы взаимной ненависти, и поединок их мыслей был похож на схватку двух ядовитых змей. Итан опомнился первым, осознав весь ужас этой сцены и свою собственную постыдную роль. Как два врага, сцепившиеся в темноте, они наносили удары вслепую — продолжать было жестоко и бессмысленно.
Он протянул руку к полке над камином, нашарил спички и зажег свечу. Пламя разгоралось медленно и неохотно, но мало-помалу на фоке уже не серого, а черного квадрата окна проступило хмурое лицо Зены.
За все семь безрадостных лет их совместной жизни они впервые поссорились в открытую, и Итану стало жаль, что, опустившись до уровня перебранки, он безвозвратно утратил какое-то важное преимущество. Между тем практическая сторона дела еще ожидала решения.
— Зена, ты ведь знаешь, что денег на прислугу у меня нет. Нанять твою девушку я не могу. Придется ей отказать.
— А доктор сказал, что если я буду надрываться, как раньше, то я себя угроблю. Он прямо удивился, как это я до сих пор жива.
— Надрываться! — Итан задохнулся, но тут же одернул себя. — Ладно, ты больше в доме пальцем ни к чему не притронешься. Я все буду делать сам…
— Ты и так ферму совсем забросил, — перебила Зена, и поскольку это была чистая правда, он сразу не нашелся что ответить, а она ехидно закончила: — Отправь меня сразу в богадельню — и дело с концом… Небось мне не первой там век доживать из вашего семейства!
Эта колкость больно задела его, но он решил пропустить ее мимо ушей.
— У меня нет денег. Выходит, и говорить не о чем.
В сражении наступила минутная передышка — противники проверяли оружие. Потом Зена ровным голосом сказала:
— Ты вроде должен был получить с Эндрю Хейла пятьдесят долларов за доски.
— Хейл платит всегда через три месяца, — отозвался Итан и тут же вспомнил, под каким предлогом он отказался вчера провожать Зену на станцию. Он нахмурился и покраснел.
— Да ты же сам вчера сказал, что договорился получить с него наличными. И поэтому не можешь отвезти меня к поезду.
По части лицемерия Итан был совершенно неопытен. Впервые в жизни его уличили во лжи, и вывернуться он не умел, как ни старался.
— Там вышло недоразумение, — в конце концов выдавил он из себя.
— Значит, денег у тебя нет?
— Нет.
— И он тебе заплатить не обещает?
— Нет.
— Вот видишь! Я же не могла про это знать, когда договаривалась с девушкой, — так или не так?
— Так. — Он помолчал, чтобы не сорваться опять. — Зато сейчас ты знаешь. Стало быть, ничего не попишешь. Не забывай — ты замужем за бедняком, Зена; но все, что я в силах для тебя сделать, я сделаю.
Какое-то время она сидела неподвижно, как бы в раздумье, положив руки на подлокотники кресла и устремив невидящий взгляд в пространство.
— Ну что ж, проживем как-нибудь, — сказала она неожиданно миролюбивым тоном.
Эта перемена настроения окрылила Итана.
— Конечно, проживем! И я буду больше по дому помогать, да и Мэтти…
Пока он говорил, Зена, по-видимому, производила в уме какие-то сложные расчеты и теперь подытожила их вслух:
— Мэтти больше кормить не придется, так что одной тратой уж всяко будет меньше…
Итан, который полагал спор оконченным, собирался уже сойти вниз, но, услышав последнюю реплику жены, застыл как вкопанный. Полно, да верно ли он расслышал?
— То есть как — не придется кормить?.. — начал он. Зена рассмеялась. Это был какой-то странный, незнакомый звук — Итан никогда прежде не слышал ее смеха.
— А ты что, думал — я двух прислуг собираюсь держать? То-то ты так переполошился!
Он все еще не мог взять в толк, что она такое говорит. С самого начала разговора он старался не упоминать имя Мэтти, безотчетно опасаясь чего-то, — он и сам не мог бы сказать чего: то ли жалоб и недовольства, то ли туманных намеков насчет ее возможного замужества. Однако он и подумать не мог, что Зена заведет речь о том, чтобы избавиться от Мэтти. Даже и сейчас эта мысль просто не укладывалась у него в голове.
— Я что-то не понимаю, — сказал он. — Какая же Мэтти Силвер прислуга? Она твоя родственница.
— Дармоедка она, вот кто! Сперва ее папаша чуть всю нашу родню не разорил, а теперь она присосалась, как пиявка. Я год ее кормила, хватит: пусть теперь другие помучаются!
Во время этой визгливой тирады Итан услышал осторожный стук в дверь, которую он притворил, вернувшись в комнату.
— Итан! Зена! — раздался веселый голос Мэтти. — Вы знаете, который час? Ужин давным-давно готов!
В комнате наступило минутное молчание, потом Зена крикнула от окна:
— Я ужинать не буду!
— Ах, как жалко! А ты не заболела? Может, наверх чего-нибудь принести?
С трудом Итан взял себя в руки и приоткрыл дверь.
— Ступай вниз, Мэтт. Зена просто устала с дороги. А я сейчас спущусь.
— Ладно! — отозвалась она, и с лестницы донесся дробный перестук ее каблучков. Он захлопнул дверь и вернулся в спальню. Зена сидела в прежней позе, все с тем же неумолимым лицом, и его охватило отчаяние от собственной беспомощности.
Графиня Эллен Оленская погружена в свой мир, который сродни музыке или стихам. Каждый при одном лишь взгляде на нее начинает мечтать о неизведанном. Но для Нью-Йорка конца XIX века и его консервативного высшего света ее поведение скандально. Кузина графини, Мэй, напротив — воплощение истинной леди. Ее нетерпеливый жених, Ньюланд Арчер, неожиданно полюбил прекрасную Эллен накануне своей свадьбы. Эти люди, казалось, были созданы друг для друга, но ради любви юной Мэй к Ньюланду великодушная Оленская жертвует своим счастьем.
Впервые на русском — один из главных романов классика американской литературы, автора такого признанного шедевра, как «Эпоха невинности», удостоенного Пулицеровской премии и экранизированного Мартином Скорсезе. Именно благодаря «Дому веселья» Эдит Уортон заслужила титул «Льва Толстого в юбке».«Сердце мудрых — в доме плача, а сердце глупых — в доме веселья», — предупреждал библейский Екклесиаст. Вот и для юной красавицы Лили Барт Нью-Йорк рубежа веков символизирует не столько золотой век, сколько золотую клетку.
Впервые на русском — увлекательный, будто сотканный из интриг, подозрений, вины и страсти роман классика американской литературы, автора такого признанного шедевра, как «Эпоха невинности», удостоенного Пулицеровской премии и экранизированного Мартином Скорсезе.Сюзи Бранч и Ник Лэнсинг будто созданы друг для друга. Умные, красивые, с массой богатых и влиятельных друзей — но без гроша в кармане. И вот у Сюзи рождается смелый план: «Почему бы им не пожениться; принадлежать друг другу открыто и честно хотя бы короткое время и с ясным пониманием того, что, как только любому из них представится случай сделать лучшую партию, он или она будут немедленно освобождены от обязательств?» А тем временем провести в беззаботном достатке медовый не месяц, но год (именно на столько, по расчетам Сюзи, хватит полученных ими на свадьбу подарков), переезжая с виллы на озере Комо в венецианское палаццо и так далее, ведь многочисленные друзья только рады их приютить.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу вошли рассказы Эдит Уортон из сборников разных лет.Примечания М. Беккер и А. Долинина.
В романе «Век наивности», написанном в 1920 г. Эдит Уортон рисует сатирическую картину нью-йоркского высшего общества 70-х годов прошлого века.Вступительная статья А. Зверева. Примечания М. Беккер и А. Долинина.
Роман повествует о жизни семьи юноши Николаса Никльби, которая, после потери отца семейства, была вынуждена просить помощи у бесчестного и коварного дяди Ральфа. Последний разбивает семью, отослав Николаса учительствовать в отдаленную сельскую школу-приют для мальчиков, а его сестру Кейт собирается по собственному почину выдать замуж. Возмущенный жестокими порядками и обращением с воспитанниками в школе, юноша сбегает оттуда в компании мальчика-беспризорника. Так начинается противостояние между отважным Николасом и его жестоким дядей Ральфом.
«Посмертные записки Пиквикского клуба» — первый роман английского писателя Чарльза Диккенса, впервые выпущенный издательством «Чепмен и Холл» в 1836 — 1837 годах. Вместо того чтобы по предложению издателя Уильяма Холла писать сопроводительный текст к серии картинок художника-иллюстратора Роберта Сеймура, Диккенс создал роман о клубе путешествующих по Англии и наблюдающих «человеческую природу». Такой замысел позволил писателю изобразить в своем произведении нравы старой Англии и многообразие (темпераментов) в традиции Бена Джонсона. Образ мистера Пиквика, обаятельного нелепого чудака, давно приобрел литературное бессмертие наравне с Дон Кихотом, Тартюфом и Хлестаковым.
Один из трех самых знаменитых (наряду с воспоминаниями госпожи де Сталь и герцогини Абрантес) женских мемуаров о Наполеоне принадлежит перу фрейлины императрицы Жозефины. Мемуары госпожи Ремюза вышли в свет в конце семидесятых годов XIX века. Они сразу возбудили сильный интерес и выдержали целый ряд изданий. Этот интерес объясняется как незаурядным талантом автора, так и эпохой, которая изображается в мемуарах. Госпожа Ремюза была придворной дамой при дворе Жозефины, и мемуары посвящены периоду с 1802-го до 1808 года, т. е.
«Замок Альберта, или Движущийся скелет» — одно из самых популярных в свое время произведений английской готики, насыщенное мрачными замками, монастырями, роковыми страстями, убийствами и даже нотками черного юмора. Русский перевод «Замка Альберта» переиздается нами впервые за два с лишним века.
«Анекдоты о императоре Павле Первом, самодержце Всероссийском» — книга Евдокима Тыртова, в которой собраны воспоминания современников русского императора о некоторых эпизодах его жизни. Автор указывает, что использовал сочинения иностранных и русских писателей, в которых был изображен Павел Первый, с тем, чтобы собрать воедино все исторические свидетельства об этом великом человеке. В начале книги Тыртов прославляет монархию как единственно верный способ государственного устройства. Далее идет краткий портрет русского самодержца.
Горящий светильник» (1907) — один из лучших авторских сборников знаменитого американского писателя О. Генри (1862-1910), в котором с большим мастерством и теплом выписаны образы простых жителей Нью-Йорка — клерков, продавцов, безработных, домохозяек, бродяг… Огромный город пытается подмять их под себя, подчинить строгим законам, убить в них искреннюю любовь и внушить, что в жизни лишь деньги играют роль. И герои сборника, каждый по-своему, пытаются противостоять этому и остаться самим собой. Рассказ впервые опубликован в 1904 г.