Избранное. Том 2 - [120]
— Если бы вот сейчас, сразу… Если бы все кишлаки, все города и деревни поднялись и ударили… Эх!.. — Скулы его сжались, зрачки расширились.
— Не кипятись, джигит, — осадил его мулла Аскар. — Нужно все обдумать, нужно за два-три дня разъяснить народу все, что тут написано. Кто сумеет эт сделать? У тебя есть друзья, которым можно довериться?
— О чем говорить! — с готовностью ответил Ахтам. — Моим джигитам можно поручить любое дело!..
— Сколько у тебя джигитов?
Ахтам задумался. Нет, он не сомневается в своих лесных смельчаках, он думал только о том, на ком остановить выбор для начала.
— Что же ты молчишь?
Ахтам, загибая пальцы, назвал несколько имен, потом прибавил:
— Кроме того в Пиличинском ущелье десять джигитов, из которых каждый стоит отряда солдат.
Мулла Аскар одобрительно кивнул.
— Чем занимаются они сейчас?
— Чем?.. Да ничем, бесятся от безделья.
— От безделья?..
— Ну не то что от безделья… Просто не знают, куда девать силы, за что взяться… Но способны они на многое!
Мулла Аскар довольно потер руки.
— Это их называют «лесные смельчаки»? Или как там еще… Да, «воры-разбойники»?..
— Они не разбойники, ака, наоборот, те, на кого они нападают, и есть настоящие воры и разбойники…
— Значит, говоришь, это смелые джигиты?.. — Мулла Аскар помолчал. — Пожалуй, ты прав. Истинные разбойники и воры в наше время не бросают своих домов, не уходят в пещеры, — они живут во дворцах и прячут свои черные грехи в роскошные одежды… Для нашего дела понадобятся отважные люди, Ахтам, — вроде твоих друзей…
— Понимаю, учитель.
— Но пока… Пока не наступит время — попридержи их, мы дадим знать, когда нужно быть готовыми…
— Опять ждать! — вырвалось у Ахтама с досадой. — Терпение тоже имеет предел, учитель!
— Теперь уже недолго… Наш праздник не за горами, сынок… Но подготовка требуется для каждого праздника, тем более — для такого…
На несколько мгновений в комнате наступила тишина. Где-то на улице замычал бык, в ответ раздался заливистый лай Илпатджана.
Мулла Аскар указал на листки с обращением к народу:
— Нужно, чтобы это знали все. Но повсюду рыщут сыщики, будьте осторожны…
— Самое удобное место — мечеть. Тут никто ничего не заподозрит.
Слова Ахтама, казалось, навели муллу Аскара на какую-то мысль, он загадочно улыбнулся:
— Пожалуй, и в этом ты прав, сынок… Мечеть… В самом деле, удачней ничего не найти…
На том и условились: Ахтам обещал, переписав обращение, прочесть его в мечетях Панджима, Турфанюзи, Чулукая и в других кишлаках.
— Нужно и Хаитбаки не оставлять в стороне, — сказал Ахтам.
— Хаитбаки? Да, конечно… На кого же можно рассчитывать еще? Среди нас так мало грамотных… Постой, постой, а Маимхан?.. Правда, может быть, не стоит ее подвергать опасности… Мало ли что может случиться?..
— Правильно, учитель, мало ли что… Но она сама — что сама она скажет?
— Разве ты не знаешь Маимхан?.. Она ни за что не захочет остаться в стороне… Ладно, подумать о ней еще будет время. Давай поговорим о тебе. Ведь многие помнят тебя в лицо, за тобой следят, тебя ищут — смотри, не попадись в ловушку. Там, где будешь выступать, измени внешность, одежду… Ты должен кое-чему поучиться у плутов и волшебников из сказок, а?..
— Я все сделаю, как надо, учитель. Не беспокойтесь за меня.
— Погоди, — остановил мулла Аскар поднявшегося было Ахтама, — договоримся о самом главном: нам, возможно, не удастся часто видеться. Ты знаешь Маимхан, Хаитбаки, Махмуда. Кто-нибудь из них будет поддерживать с тобой связь.
— Хорошо, учитель.
Быть может, это — наша последняя встреча перед большими событиями, а, сынок?..
Когда Ахтам вскочил на своего коня, на небе уже всходила Чолпан — вестница утренней зари.
Молодой кари[94] вошел в мечеть, огляделся по сторонам. В мечети было еще немноголюдно, правоверные только собирались на вечернюю молитву. Горели свечи, но в тусклом их мерцании с трудом удавалось рассмотреть размытые полутьмой очертания лиц. Впереди на полу лежали яркендские коврики, ближе к порогу — плетеные циновки из камыша, на них расположились люди в бедной, изношенной одежде. Все они сидели, низко склонив головы, уныло бормоча молитву, упрашивая аллаха простить им неведомые грехи. Главный имам мечети, в чалме, напоминающей мантницу, перебирая пальцами четки из белого перламутра, восседал перед алтарем. Молодой кари занял место позади имама, что-то шепнул ему на ухо. Имам оглянулся. Может быть, его поразила красота юного кари, — имам смотрел на него долгим, неотрывным взглядом, а губы, сухие, топкие, сами собой растягивались в непривычную для ею лица улыбку.
— Садитесь ближе, мой кари, — указал он на место рядом с собой. Глаза имама, который провел все молодые годы в стенах мечети., закаляя дух и смиряя плоть, загорелись жадным, неутолимым огнем. Кари, ощутив на себе его взгляд, нагнул голову и уставился в землю.
— Для таких юных кари, как вы, двери моей мечети всегда открыты, — проговорил имам, положив левую руку на колено пришельца. — Сегодня предстоит читать суру таха[95],— думаю, вы готовы?..
— Готов! — коротко отвечал кари, не поднимая глаз.
— И прекрасно. — Имам еще ближе пододвинулся к кари. Немногословность юноши он объяснял скромностью, украшающей молодость.
Зия Самади — один из известных советских уйгурских писателей, автор ряда романов и повестей.Роман «Тайна годов», составивший первый том избранных произведений З. Самади, написан на достоверном жизненном материале. Это широкое историческое полотно народной жизни, самоотверженной борьбы против поработителей.Автор долгие годы прожил в Синьцзяне и создал яркую картину национально-освободительной борьбы народов Восточного Туркестана против гоминьдановской колонизации.В романе показано восстание под руководством Ходжанияза, вспыхнувшее в начале 30-х годов нашего века.
Огромное войско под предводительством великого князя Литовского вторгается в Московскую землю. «Мор, глад, чума, война!» – гудит набат. Волею судеб воины и родичи, Пересвет и Ослябя оказываются во враждующих армиях.Дмитрий Донской и Сергий Радонежский, хитроумный Ольгерд и темник Мамай – герои романа, описывающего яркий по накалу страстей и напряженности духовной жизни период русской истории.
Софья Макарова (1834–1887) — русская писательница и педагог, автор нескольких исторических повестей и около тридцати сборников рассказов для детей. Ее роман «Грозная туча» (1886) последний раз был издан в Санкт-Петербурге в 1912 году (7-е издание) к 100-летию Бородинской битвы.Роман посвящен судьбоносным событиям и тяжелым испытаниям, выпавшим на долю России в 1812 году, когда грозной тучей нависла над Отечеством армия Наполеона. Оригинально задуманная и изящно воплощенная автором в образы система героев позволяет читателю взглянуть на ту далекую войну с двух сторон — французской и русской.
«Пусть ведает Русь правду мою и грех мой… Пусть осудит – и пусть простит! Отныне, собрав все силы, до последнего издыхания буду крепко и грозно держать я царство в своей руке!» Так поклялся государь Московский Иван Васильевич в «год 7071-й от Сотворения мира».В романе Валерия Полуйко с большой достоверностью и силой отображены важные события русской истории рубежа 1562/63 года – участие в Ливонской войне, борьба за выход к Балтийскому морю и превращение Великого княжества Московского в мощную европейскую державу.
После романа «Кочубей» Аркадий Первенцев под влиянием творческого опыта Михаила Шолохова обратился к масштабным событиям Гражданской войны на Кубани. В предвоенные годы он работал над большим романом «Над Кубанью», в трех книгах.Роман «Над Кубанью» посвящён теме становления Советской власти на юге России, на Кубани и Дону. В нем отражена борьба малоимущих казаков и трудящейся бедноты против врагов революции, белогвардейщины и интервенции.Автор прослеживает судьбы многих людей, судьбы противоречивые, сложные, драматические.
Таинственный и поворотный четырнадцатый век…Между Англией и Францией завязывается династическая война, которой предстоит стать самой долгой в истории — столетней. Народные восстания — Жакерия и движение «чомпи» — потрясают основы феодального уклада. Ширящееся антипапское движение подтачивает вековые устои католицизма. Таков исторический фон книги Еремея Парнова «Под ливнем багряным», в центре которой образ Уота Тайлера, вождя английского народа, восставшего против феодального миропорядка. «Когда Адам копал землю, а Ева пряла, кто был дворянином?» — паролем свободы звучит лозунг повстанцев.Имя Е.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
.Во второй том избранных произведений Ю. С. Рытхэу вошли широкоизвестные повести и рассказы писателя, а также очерки, объединенные названием «Под сенью волшебной горы», — книга путешествий и размышлений писателя о судьбе народов Севера, об истории развития его культуры, о связях прошлого и настоящего в жизни советской Чукотки.Содержание:ПОВЕСТИСамые красивые кораблиВэкэт и АгнесСлед росомахиРАССКАЗЫЧисла КакотаВоспоминание о Баффиновой ЗемлеОЧЕРКИПод сенью волшебной горы (Путешествия и размышления)— Далекая русская песня— Русское слово— Стихи— Чудо раскрытой книги— Выбор памяти— Посмотри на себя со стороны— Открытие самого себя— Еще один взгляд со стороны— Рождение великой общности.
.В 1-ый том избранных произведений чукотского писателя Юрия Сергеевича Рытхэу вошел роман в двух частях «Сон в начале тумана», повествующий о судьбе американца Джона Макленнана, нашедшего свою вторую родину на Чукотке, о жизни чукотского народа в предреволюционное время, о становлении Советской власти на далекой северной окраине нашей страны.
Проза Ахмедхана Абу-Бакара (род. в 1931 г.), народного писателя Дагестана, лауреата премии имени Сулеймана Стальского, образная и выразительная по языку, посвящена индустриализации Дагестана, новому быту горцев, охране природы и другим насущным проблемам современности.Содержание:Исповедь на рассвете.Белый сайгак.Солнце в «Гнезде Орла».В ту ночь, готовясь умирать…
В книгу одного из ведущих дагестанских прозаиков вошли известные широкому кругу читателей повести «Ожерелье для моей Серминаз», «Снежные люди», рассказы, миниатюры.Проза Ахмедхана Абу-Бакара (род. в 1931 г.), народного писателя Дагестана, лауреата премии имени Сулеймана Стальского, образная и выразительная по языку, посвящена индустриализации Дагестана, новому быту горцев, охране природы и другим насущным проблемам современности.Содержание:Кубачинские рассказы. Ожерелье для моей Серминаз.Снежные люди.