Избранное. Том 1 - [27]
— Это очень серьезные, ответственные мероприятия, и приступать к ним, не согласовав с центром, нельзя, — прервал докладчика Тао Минью, считавший себя представителем центрального правительства и проводником его политики.
Шэн Шицай решил дать ему отпор:
— Всем известно, что в непосредственном управлении Синьцзяном нашей главной опорой является господин чжуси. Он осуществляет волю центра, который сейчас поглощен своими заботами и военной помощи нам не окажет. Мы должны опираться на собственные силы и руководство уважаемого Цзинь Шужэня.
— Я согласен с докладчиком, — поспешно заявил председатель, предотвратив тем самым возражения участников совещания.
— Не считаться с мнением господина чжуси, безусловно, нельзя. Но, увеличив численность войск, усилив политический нажим, не вызовем ли мы еще большую ненависть народа? — Цзинь Чжун все же осмелился выступить в поддержку Тао Минью. — А вооружив русских эмигрантов, не создадим ли больших осложнений для самих себя?
— А что предлагаете вы?
— Думаю, что полезнее проводить более умеренную политику…
— В данной ситуации это невозможно! — оборвал его Шэн Шицай. — Сначала необходимо подавить восстание, а потом уж думать об умеренной политике.
— Шэн-цаньмоучжан прав, — заключил чжуси.
Все предложения Шэн Шицая были приняты, несмотря на противодействие оппозиционной группы, затаившей в душе ненависть к новому начальнику штаба…
Шэн Шицай с удовольствием рассматривал себя в зеркале: на его стройной фигуре превосходно сидела новенькая военная форма с петлицами генерал-лейтенанта. Да, он добился того, о чем мечтал, но желания его уже не ограничивались достигнутым. «Я должен быть командующим войсками», — подумал он и улыбнулся своему отражению в зеркале при мысли, что это вполне достижимо. Наконец он отошел от зеркала и нажал на кнопку. Из-за боковой двери неслышно появился адъютант:
— Слушаю, господин цаньмоучжан!
— Конь готов?
— Готов, господин цаньмоучжан!
— Подай перчатки!
— Пожалуйста, господин цаньмоучжан! — Адъютант протянул белые перчатки.
Шэн Шицай натянул их на ходу. Во дворе коноводы держали двух лошадей под английскими седлами. Шэн Шицай легко вскочил в седло и дал шпоры. Конь рванулся.
У северных ворот городской цитадели, перед штабом расквартированной здесь дивизии, Шэн Шицая встретили офицеры. Дежурный по штабу отдал рапорт. Шэн Шицай приказал:
— Ведите!
— Слушаюсь, господин цаньмоучжан! — ответил командир дивизии и зашагал впереди Шэн Шицая к площади, где была выстроена его Дивизия.
Внешний вид колонн привел Шэн Шицая в гнев. Солдаты были разных возрастов, в разноцветной одежде, рваной обуви. Некоторые стояли даже без поясных ремней. Козырьки фуражек свисали вниз, бросая тени на небритые лица. Этих людей никак нельзя было назвать солдатами — просто толпа, наспех согнанная и кое-как построенная в ряды.
— Здравия желаем, господин Шэн-цаньмоучжан! — громко прокричал начальник штаба. Колонны повторили приветствие нестройным, разноголосым гулом.
Лицо Шэн Шицая сделалось каменным. Спрыгнув с коня, он вошел в здание штаба. Здесь в комнатах стояли деревянные кровати, висели умывальники и грязные Полотенца. Шэн Шицай брезгливо поморщился. Ему захотелось плюнуть в лицо командиру дивизии, но он сдержался. Сняв перчатки, он бросил их адъютанту, пригладил дрожащими от нервного напряжения руками жесткие, ежиком, волосы.
— Сколько солдат отсутствуют?
— По-моему… все н-на месте…
— Ложь! — заорал Шэн Шицай.
Командир дивизии от испуга лишился речи.
— Не будем скрывать, отсутствует двести тридцать человек, — выступил вперед начальник штаба дивизии.
— А оружие?
— Оружие полностью, однако…
— Что «однако»?
— Много негодных винтовок…
— А седла, сбруя?
— Насчет этого…
— Ясно! — Шэн Шицай уставился на командира дивизии. — Половина ваших солдат к службе не пригодна. Как можно при таком положении назвать вас воинской частью?
Командир, не поднимая головы, бормотал односложно: «Да… да… верно…»
Шэн Шицай продолжал:
— Выделенными средствами вы набили карманы, а этот сброд собрали на улицах и выстроили в колонны. Хотели провести меня, так?
Голова командира склонилась еще ниже. Слова Шэн Шицая попали в самую точку.
— Да если вас в таком виде послать в Кумул, там вас, мерзавцев, перебьют, как кроликов! — Шэн Шицай вышел на улицу, вскочил на коня. — Даю недельный срок. Если все не будет приведено в порядок, предстанете перед военным трибуналом!
В тот же день Шэн Шицай осмотрел остальные части гарнизона Урумчи. Везде картина была одинаковой. Вечером он написал рапорт на имя Цзинь Шужэня, требуя одних командиров примерно наказать, других отстранить от должностей, поставив на их место надежных офицеров. На следующий день Цзинь Шужэнь подписал приказ. Шэн Шицай спешно сформировал особую бригаду под командованием преданного ему генерала Доу Цзигана, вооружил ее новым оружием и отправил в Кумул, на подавление восстания.
Улица Янхан, что делит Урумчи на две части, с утра запружена войсками и повозками мобилизованных возчиков. Колонна вытянулась так, что ей, казалось, нет конца. Когда головой она достигла рощи Уланбай далеко за чертой города, хвост ее только выползал из ворот городской цитадели.
Второй том избранного З. Самади составили романы «Гани-батур» и «Маимхан».В первом из них автор изображает национально-освободительную борьбу под руководством народного героя Гани-батура, начавшуюся несколько лет спустя после разгрома восстания Ходжанияза и приведшую к созданию временного революционного правительства в Восточном Туркестане.События второго романа переносят читателя в более далекую историческую эпоху — в XIX век. И здесь, как и в предыдущих романах, — главная тема — тема освободительной борьбы против чужеземных захватчиков.
«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.
Проза Ахмедхана Абу-Бакара (род. в 1931 г.), народного писателя Дагестана, лауреата премии имени Сулеймана Стальского, образная и выразительная по языку, посвящена индустриализации Дагестана, новому быту горцев, охране природы и другим насущным проблемам современности.Содержание:Исповедь на рассвете.Белый сайгак.Солнце в «Гнезде Орла».В ту ночь, готовясь умирать…
Известный английский писатель Джозеф Конрад опубликовал своё первое произведение уже зрелым, тридцативосьмилетним человеком, пройдя большую и нелёгкую школу жизни. В настоящий двухтомник включены избранные произведения, созданные в разные годы творчества писателя.Во втором томе опубликованы повесть «Сердце тьмы», созданная в 1902 году, «Фальк», «Тайфун» и «Завтра» — в 1903, «Дуэль», датированная 1908 годом; «Фрейя Семи Островов» и «Тайный сообщник» — 1912 годом.Joseph Conrad. Freya of the Seven Isles.
.Во второй том избранных произведений Ю. С. Рытхэу вошли широкоизвестные повести и рассказы писателя, а также очерки, объединенные названием «Под сенью волшебной горы», — книга путешествий и размышлений писателя о судьбе народов Севера, об истории развития его культуры, о связях прошлого и настоящего в жизни советской Чукотки.Содержание:ПОВЕСТИСамые красивые кораблиВэкэт и АгнесСлед росомахиРАССКАЗЫЧисла КакотаВоспоминание о Баффиновой ЗемлеОЧЕРКИПод сенью волшебной горы (Путешествия и размышления)— Далекая русская песня— Русское слово— Стихи— Чудо раскрытой книги— Выбор памяти— Посмотри на себя со стороны— Открытие самого себя— Еще один взгляд со стороны— Рождение великой общности.
В книгу одного из ведущих дагестанских прозаиков вошли известные широкому кругу читателей повести «Ожерелье для моей Серминаз», «Снежные люди», рассказы, миниатюры.Проза Ахмедхана Абу-Бакара (род. в 1931 г.), народного писателя Дагестана, лауреата премии имени Сулеймана Стальского, образная и выразительная по языку, посвящена индустриализации Дагестана, новому быту горцев, охране природы и другим насущным проблемам современности.Содержание:Кубачинские рассказы. Ожерелье для моей Серминаз.Снежные люди.