Избранное. Том 1 - [54]

Как-то зимой Данат, по обыкновению, сидел на своем месте, и какой-то пьяный мужик решил подшутить над ним. Он закатал в кусочек хлеба перец и соль и положил на нос Данату, а когда Данат разжевал этот кусок, он долго хрипел и кашлял, а прокашлявшись, медленно, как побитый, побрел домой. Простить за это мужика Данат не мог, что только не подсовывал тот собаке, как перед нею не заискивал. Данат при виде его сразу обнажал свои огромные белые клыки или совсем удалялся и появлялся на базаре только тогда, когда мужик исчезал из виду. А вообще-то Данат был незлобив и никогда попусту не лаял, да и никто не помнит случая, чтобы он кого-нибудь укусил. Это, видимо, связано с тем, что его никогда не держали на цепи, и он был вольный «казак» во всех своих действиях.

Большим событием для всей семьи и для Даната был приезд Чебаковых-студентов на каникулы. Примерно за два дня до их приезда Данат осторожно входил в дом, проникал на кухню во время обеда, когда все собирались вместе, при этом, замечу, ни зимой, ни летом он не переступал порог дома. Поставив лапы на порог, Данат раскрывал пасть, и что-то несказанное клокотало в его глотке. Таким образом, и к этому уже привыкли, он предупреждал о приезде дорогих для него людей и с нетерпеньем ждал их. Данат никогда не ошибался, он словно подсчитывал дни, а за несколько часов до прихода автобуса от железнодорожной станции, в котором должны были приехать те, которых он ожидал, он прибегал на автовокзал, ложился около газетного киоска и был весь внимание, особенно когда диктор объявлял о приходе очередного автобуса. За несколько минут до прихода нужного автобуса он становился нетерпелив и дурашлив, если рядом оказывался знакомый мальчишка (а кто-нибудь всегда крутился возне него), он подминал мальчишку под себя и ласково кусал его за мягкое место, то вдруг, неожиданно встрепенувшись, отбегал в сторону, словно для очередного броска, то резко остановится, то выбежит на дорогу, а затем вновь вернется. И так до прихода автобуса. Когда приходил автобус, он неожиданно исчезал и появлялся, когда рассеивалась публика встречающих и приезжающих. Но надо было видеть его во время этой паузы, когда он, спрятавшись где-нибудь в толпе и вздрагивая от нетерпения, смотрел влюбленными глазами на тех, кого ждал так долго. Это были счастливые минуты его жизни. Он, как вихрь, срывался с места, стремительно покрывал небольшое расстояние и оказывался первым. Встав на грудь приехавшего, он лизал его лицо, руки – приветствовал. В городе учились сразу несколько человек из семьи Чебаковых, и поэтому они всегда возвращались все вместе, а если кто– нибудь запаздывал, Данат все равно за два дня до прибытия последних предупреждал. С автовокзала Данат шел во главе всего счастливого семейства, неся при этом нетяжелую ношу в зубах. Данат одинаково относился ко всем домочадцам, но, пожалуй, среди всех он выделял Юрия. Может быть потому, что он чаще, чем его братья Костя, Виктор, Володя, Анатолий, ходил на охоту и рыбалку. Во время войны, да и после, семья жила огородом и тем, что повзрослевшие ребята приносили с охоты и рыбалки. Сам глава семьи, Семен Нестерович, был на фронте, несмотря на свой почтенный возраст. Там он был тяжело ранен и часто болел, и мать, Пелагея Федоровна, не без помощи старших детей управлялась с хозяйством. Юрий подростком любил со старой берданкой и Данатом бродить по лесу в поисках зайца или барсука. Перед охотой вечером Юрий говорил Данату. «Завтра пойдем на Данилово озеро, разбуди меня пораньше». И Данат в точности исполнял просьбу. Если Юрий спал на вышке амбара, Данат лаем будил его, однако бывали случаи, что сон у мальчишки был такой крепкий, что он не просыпался, тогда Данат открывал лапой дверь амбара, где летом спали девочки, и, тихо поскуливая, тыкался мокрым носом в шею старшей из них, заставляя ее выйти во двор. Галина понимала в чем дело, залезала по приставной лестнице на вышку и будила Юрия.

Незабываемые дни детства... Юрий с Данатом шли в предрассветном тумане по росе к озеру, где стояли их сети и где можно было подбить утку. Осторожными, неслышными шагами они направлялись в ту сторону озера, где, по их мнению, должны были быть утки. Порой утомительно было красться, приседать стараться слиться со стволами деревьев, кустарников, делать короткие перебежки, но Данат все приказания выполнял безукоризненно. После каждого Юриного выстрела по птице влет, Данат во весь свой огромный рост выпрыгивал из травы и четко определял место, куда упала утка, чтобы ее достать. Если они сидели в скрадке у озера, то оба, затаив дыхание, через сделанные отверстия наблюдали за приближением уток. Когда они возвращались домой после удачной охоты, Данат бежал впереди, в случае же неудачи – плелся за Юрием. Особую радость испытывал Данат, когда почти вся семья выходила в лес на заготовку грибов и ягод. Не нужно, наверное, объяснять, чем были эти дары леса для такой большой семьи. Данат включался в поиски грибов и ягод и поначалу, найдя их, осторожно нес в зубах и отдавал тому, кто оказывался рядом с ним. Позднее он понял, что грибы подрезают, чтобы сохранить грибницу, а ягоды не вырывают с травой. С годами пришла мудрость, и Данат, найдя белый гриб или масленок, начинал скулить, давая понять, что нашел, или осторожно брал в пасть руку кого-нибудь из младших ребят, подводил к нужному месту. Грибов и ягод заготовляли очень много, их иногда набирали столько, что нельзя было унести за один раз. Как-то собирали черную смородину, заполнили всю принесенную с собой тару: ведра, корзины, и даже платки и фартуки, а ко времени, когда нужно было идти домой, пошел сильный дождь. Решили часть ягод оставить, а завтра прийти и забрать их. С хлопотами совсем забыли о Данате, а когда утром пришли на прежнее место, то Данат был там, сторожил. Он часто стал оставаться при грибах и ягодах до следующего дня.