Избранное. Том 1 - [5]

Смеются.

– Дед, а есть что-либо в мире, чего ты не знаешь?

Егор Сергеевич оглянулся вокруг, из боязни, что кто-нибудь услышит.

– Не говори так, Александр, не делай из меня культ, я могу сказать словами великого греческого философа Сократа: «Я знаю, что ничего не знаю».

– Но, дед, ты, когда смотришь передачи: «Поле чудес», «Такси», «Выиграй миллион» ты на все вопросы отвечаешь правильно. Съездил бы в Москву, выиграл бы миллион, купил новую дачу или эту привёл в порядок.

– Знаешь, дорогой внук, сидеть на диване и отгадывать одно, а представь себе, я приеду на передачу и не отвечу – позор, конфуз какой будет, хоть вешайся от стыда. Нет, никогда! Не нужны мне такие деньги дармовые. Это грех! Как-то я посмотрел передачу «Такси», там включили молодежную рок музыку, а я ее не знаю.

– Дед, а какие твои музыкальные пристрастия?

– Я люблю классику. И особенно готов слушать часами музыку великих русских композиторов: Г. Свиридова, М. Мусоргского, В. Гаврилина. Прочитай книгу Г. Свиридова «Музыка как судьба». В этой книге композитор выступает как выдающийся философ-энциклопедист. Теперь, что касается нашей деревяшки, стоящей среди белокаменных дач богатых людей. Есть интересная закономерность, дорогой Александр, деревянные домики и бараки переживают дворцы и каменные хоромы. А что касается денег, то моё отношение к ним, ты знаешь. Мир так устроен, что чем больше у людей денег, тем больше они зависимы от других людей и несчастны, тем больше они испытывают чувство страха из боязни их потерять. Честная деятельность – вот сущность жизни. Страну заполнило неразумие, пришедшее с Запада, что деньги решают всё. Глупость это всё, Александр! Читай Толстого, я по молодости прочёл 90 томов. Недавно появилась информация, что собираются издать 120 томов; обнаружились статьи и художественные произведения ранее не опубликованные. Вот что может сделать человек.

– Мне такое количество томов не прочитать и за 10 лет. Лев Толстой гений, он успевал писать, слушать великих музыкантов и даже пахать землю.

– Александр, нужно каждодневно делать что-то руками. Возьми за правило, в любое время года, делать руками три вещи: вынеси ведро с мусором, пропылесось и вымой пол в квартире, сходи в магазин за хлебом, помой посуду, да мало ли дел можно найти по дому. Лев Толстой серьезно занимался педагогикой, он организовал в Ясной Поляне школу для крестьянских ребятишек и сам преподавал в ней. У него есть теоретические труды по педагогике, он особенно обращал внимание на ручной труд, полагая, что подобный труд влияет на развитие интеллекта и нравственность. Сам великий писатель, как пишут его биографы, ежедневно находил возможности для подобной деятельности: косил траву, пилил и колол дрова, чинил крышу или изгородь какому-либо крестьянину. Таким образом он сохранял свою физическую силу, поражая многих ею до конца своих дней. Он считал, что физический труд есть долг и счастье для всех, он помогает деятельности ума, воображению и формирует нравственность. Искренне считал, что не работают прохвосты, дураки и стяжатели, живущие за счет трудового народа. Наша страна наводнена сребролюбцами – дураками, но они, как правило, своей глупости не замечают, даже не подозревают. Эти люди идут на всякие ухищрения и обман, чтобы увеличить свой капитал, они обманывают не только словами, но и делами, а этот обман самый страшный, исходящий от людей ничтожных и бездуховных, приводящих к изношенности души.

– Дед, да ты философ!

– Нет. Barbam video, sed philosophum non video.

– Что ты сказал, дед, на каком языке, как перевести.

– Я сказал о себе на латыни: «Бороду я вижу, а философа не вижу». Понимаешь, внук, я простой человек, комбайнер, правда, начитанный. Александр, ты даже не представляешь, как мы жили после войны. Почти все ребятишки были без отцов. Они погибли на Великой Отечественной. Нам иногда не в чем было идти в школу – одни валенки были на всех ребятишек в семье, и их по очереди обували, чтобы выйти на улицу. Я надевал старую фуфайку зимой, а поверх её натягивал брезентовый плащ, чтобы не продувало, и шел в библиотеку с матерчатой сеткой, набирал десяток книг и, счастливый, отправлялся домой. Кажется, я прочёл все книги районной библиотеки. Саша, я читаю с пяти лет ежедневно, умудрялся даже читать, когда работал на тракторе ДТ-54 и самоходном комбайне С-4. Представь себе огромное казахстанское поле, вокруг, на сколько хватает глаз, лежат валки скошенной пшеницы.

– Как ты их убирал, дед?

– Объясняю. Уборочная компания проходила в два этапа: её называли раздельной. Сначала шёл трактор с жаткой, он скашивал пшеницу в валки, в период восковой спелости, а затем, когда она, находясь на стерне, доходила до полной спелости, комбайн начинал подбирать валки и обмолачивать их. Я приспособил в кабине полочку, на которой всегда стояли книги: стихи, рассказы, повести или романы писателей «деревенщиков», очень люблю их настоящих державников, государственников, патриотов земли русской. Конечно, смотрю как жатка-хедер подбирает валки, как заполняется зерном бункер и травой копнитель, чтобы вовремя нажать педаль и опрокинуть солому в строгом соответствии, вровень каждого убранного ряда.