Избранное: стихотворения, песни - [22]

Крепко обнял старшину:

— Батька? Ты? Какая встреча!

Вот так встреча! Ну и ну!

Как здоровье? — Все в порядке! —

Вы, отцы, — все молодцы.

А вот я от лихорадки

Чуть не отдал, брат, концы!

— Что ты? — Право, еле вынес…

Ты — с конвоем? — Точно, с ним! —

— Приходи–ка на эсминец,

Посидим, поговорим!

Тут старик меня заметил,

Честь по–флотски «оторвал»

И торжественно ответил:

— Есть, товарищ адмирал!

И пошел, не дрогнув бровью,

Будто с сыном не знаком…

Видел я, с какой любовью

Сын следил за стариком.

1944

У КОСТРА

Когда из разведки товарищ приходит,

Сейчас же его окружают друзья,

И каждый хорошее слово находит,

И крепче смыкается наша семья.

Сидим у костра мы и другу–герою

Стараемся все, как один, услужить —

Согреть, накормить, поудобней устроить,

И чарку налить, и бушлат просушить.

Кто побыл в разведке, тот помнит и знает,

Что значит не спать и молчать по два дня,

Уж он, брат, оценит, уж он понимает,

Какой это рай — поболтать у огня!

Расспросов, рассказов — на целую книгу!

Он должен подробно нам все рассказать,

Как он из кустов на ефрейтора прыгнул

И как удалось ему немца связать.

Рассказчик сияет, как новый полтинник, —

И чарка крепка, и махорка сладка…

Сегодня мы гости, а он именинник:

И жив, и здоров, и привел «языка»…

…В костре горьковато дымится осинник,

И пар подымается от котелка.

1944

В ГОСПИТАЛЕ

— Видать, вы некурящая, сестрица, —

Цигарку непривычно вам крутить.

Прошу меня простить… Как говорится,

Нутро сосет и просит закурить.

А самому свернуть мне несподручно:

Одной рукой я вроде не привык.

Солдату без цигарки очень скучно,

Особенно который фронтовик.

Сидишь в окопе, скажем… Дождик сеет.

Внизу вода, и наверху вода…

Закуришь — и душа повеселеет.

А без цигарки — чистая беда.

Такая разберет тебя досада,

Ругнешься неизвестно почему,

И мысли вдруг пойдут не те, что надо,

И аппетиту нету ни к чему.

А закури — и сразу легче будет,

Душе отрада и мозгам толчок.

Нет. Хорошо, что выдумали люди

Махорочку и крепкий табачок.

Солдату курево, я так соображаю, —

Как соль ко щам и как в бою «ура».

А вас, скажу, я прямо уважаю

За то, что вы не курите, сестра.

Для женской личности куренье не годится,

Хотя теперь и курят все взасос,

Но для меня девица — не девица,

Когда она дымит, как паровоз.

1944

ГЕРОЯМ МИНСКИМ

Минск, Минск освобожден!.. Расцветают лица,

И звезды радости взлетают над Москвой.

Родная Беларусь! С тобой твоя столица —

Вернулся вновь к тебе старинный город твой.

Страдалец и герой — он радуется с нами,

По минским улицам войска вперед идут,

И алым пламенем победно вьется знамя,

И воду Свислочи родные кони пьют.

Истерзанный и все ж непобежденный,

Он руки простирал к спасителям своим.

И вот он снова наш — навек освобожденный,

И слава Родины зарей встает над ним.

Минск, Минск освобожден! Героям минским слава!

Вперед, могучие бесстрашные орлы!

Пусть свой конец найдет немецкая орава,

Попав в советские смертельные «котлы».

За сорок первый год идет расплата ныне.

Мы счет ведем и крови и слезам.

Нигде, нигде — ни в Минске, ни в Берлине

От грозного суда не скрыться палачам!

1944

СОВСЕМ ОСОБЕННАЯ СТАТЬ

Нет, нет, друзья, я не таков,

Чтоб сухопутных обижать, —

Но, право же, у моряков

Совсем особенная стать!

Без формы и без якорей

В любой толпе наверняка

Берусь из тысячи людей

Узнать я друга моряка.

У моряка — морская речь,

Морской, особенный язык, —

Ведь даже встать, и сесть, и лечь

Моряк по–своему привык.

Моряк не едет, не плывет —

Он по морям привык ходить,

И чай такой он крепкий пьет,

Какой никто не может пить.

В речах и в пище он всегда

Предпочитает, что остро.

Когда другие скажут: — Да! —

Моряк промолвит вам: — Добро!

Но это все еще пустяк,

А главный признак тут такой,

Что самый лучший друг — моряк

И самый звонкий смех — морской.

Нет, нет, друзья, я не таков,

Чтоб сухопутных обижать, —

Но, право же, у моряков

Совсем особенная стать!

1944

Я НЕДАРОМ ВСЕ СБЕРЕГ

Сколько раз за эти годы

Среди бурь и непогоды

Ты писала мне, любя:

«Милый, береги себя!»

Три наивных, нежных слова, —

Сколько раз в бою суровом,

В трудный день, в суровый час,

Я с улыбкой вспомнил вас!..

Нынче, лежа в лазарете,

Вновь слова читаю эти.

Я исполнить их не смог —

Я себя не уберег.

Ты расстроишься, я знаю,

Но пойми меня, родная:

Я в боях сберег, любя,

Всю Отчизну для тебя.

Я сберег тебе и сыну

Волгу, Крым и Украину,

Горы, рощи и поля,

Все озера, все моря.

Я сберег наш вольный воздух,

Наше солнце, наши звезды.

И еще сберег в бою

Честь солдатскую мою.

Так зачем же огорчаться?

Раны стали рубцеваться.

Все наладим, дай лишь срок, —

Я недаром все сберег!

1944

О СЛАВНОМ КУДЕСНИКЕ РУССКОЙ ЗЕМЛИ

(Речь на торжественном заседании

Всесоюзного Крыловского комитета

21 ноября 1944 года, посвященном

столетию со дня смерти

И. А. Крылова)

Во дни войны, небывалой на свете,

Мы в этот зал как на праздник пришли,

Чтоб вспомнить о самом народном поэте,

О славном кудеснике русской земли.

Крылов! Это имя нам дорого с детства,

И знает Крылова любой человек, —

Дедушка наш нам оставил наследство,

Которое светит из века в век.

Во мраке войны еще ярче и краше,

Как в темной ночи сияние звезд,

Встают перед нами гении наши

Во всю свою силу, во весь свой рост.

Раскроешь томик крыловских басен —

И будто напал на чудесный родник,

И пьешь — не напьешься, — так вкусен и ясен,