Избранное - [75]

Она подождала, покуда я подозвал официанта, расплатился и вышел с ней на холод и ветер.

Машина стояла на дороге, ветер завывал, мелкая снежная пыль колола лицо; лес, правда, немного защищал от ветра, но глаза открыть все равно было невозможно.

Мы подошли к машине.

С нами шел кондуктор автобуса, он придержал Эржи за локоть.

— Не надо сейчас ехать.

— Почему?

— Все равно домой не попадете. Два поворота дороги замело снегом.

Эржи размышляла, я ни о чем не думал, хотел только поскорее попасть в тепло. Мы сели в машину.

— Зачем вы вернулись?

— Я не вернулась, я просто немного покаталась… посмотрела, здесь ли вы.

— Послушайте, Эржи, я хорошо знаю эти места. Не надо ехать.

Вместо ответа она тронула машину с места. Мы проехали сто метров, двести, километр, два, не проронив ни единого слова.

Ветер все свирепел, он швырял и крутил машину так, что едва можно было что-то разглядеть. Дворники двигались без всякого толку: пока они шли в одну сторону, снег снова залеплял стекло. Я видел, как Эржи нажимала на педаль акселератора, но и это едва помогало. Ветер толкал машину обратно. Кругом потемнело. Внезапно Эржи затормозила.

На повороте, как раз перед нами, преграждая дорогу, лежал огромный поваленный ветром бук. Переехать через него было невозможно, невозможно хотя бы потому, что ветер нанес с противоположной стороны бука снежный сугроб метра в полтора. Ветер обрушивался сверху, перед нами было поваленное дерево, за ним снежный завал, с каждой секундой он становился все выше, ветер бешено проносился по вырубке, перебраться через завал на машине было никак нельзя.

Эржи, чуть не плача, повернулась ко мне:

— Что нам теперь делать?

— Едем назад.

— Куда?

— В туристский отель. По этой дороге дня два нельзя будет ездить.

— Мне страшно. Вы умеете водить? Возьмите у меня руль.

— Вы боитесь?

— Боюсь.

Я не стал выходить из машины, взял Эржи за локти, приподняв, пересадил на свое место, а сам сел за руль. Я развернул машину на шоссе и тронулся в обратный путь.

— Вы и машину водить умеете?

— Нет, я просто хочу создать себе рекламу в ваших глазах.

Вьюга нагнала такую темень, что даже свет фар не мог ее прорезать. Мы скользили вниз. Я ничего не видел и лишь инстинктивно почувствовал, что мы доехали до развилки и, значит, скоро окажемся у туристского отеля. Я повернул к гостинице, остановил машину. Эржи с отчаянием смотрела на меня.

— Что теперь будет?

— Ничего.

— Господи! Зачем я за вами вернулась?!

— Правильно. Вообще не надо было ехать.

Мы вышли, ветер снова обжег меня. Эржи двинулась было к дому, но я остановил ее.

— Радиатор замерзнет. Выпустить воду?

— Не знаю, — жалобно ответила она.

— Ночью будет такой холод, что птицы на лету замерзнут.

Я спустил радиатор. Мы медленно направились в дом.

9

Свободных номеров было, наверное, не менее десяти, пятнадцати. Нам не составило труда получить по комнате. Даже не зайдя в них, мы уселись в ресторане.

— Мой муж не знает, где я нахожусь, — сказала Эржи.

— Определенно не знает.

— Я позвоню ему по телефону.

— Разумеется, позвоните.

— Вьюга не повредила провода?

— Не знаю. Возможно, повредила.

— А как же тогда? Как я позвоню?

— Значит, вы не сможете позвонить.

— А что подумает Ференц?

— Не знаю.

— Вы рады, что мы попали в такое положение? И все из-за вас!

— Рад, что смогу подольше пробыть с вами.

Все это я говорил медленно, опустив глаза, не глядя на Эржи, уставившись прямо перед собой на скатерть. Хочу я ее? Не хочу? — пытался я разобраться сам в себе, но безуспешно. Руки у меня дрожали, я нервничал, зябнул, боялся.

— Эржи, — с трудом выдавил наконец я ее имя.

— Да?

— Я люблю тебя. Я влюблен в тебя.

— Неправда.

— Пойдем, доедай свой фаршированный перец и пойдем поиграем в пинг-понг. Я буду играть с тобой в паре, мы всех обыграем. Нам надо что-то делать, я не могу так сидеть; мне нечего пока сказать тебе, кроме того, что ты нужна мне. Вот мы сидим друг против друга, все неясно, все в тумане, мы боимся последствий… Нет, пойдем играть в пинг-понг!

В зале было два стола, оба были заняты. Я улыбнулся Эржи.

— Сделаю вид, будто ты моя жена.

— Нет, я запрещаю вам это. И не называйте меня на «ты».

Но я уже спрашивал у одного из игроков, не хотят ли они сыграть с нами в смешанной паре.

И мы начали игру.

Я играл очень внимательно, с таким старанием, будто от этого зависела вся моя жизнь. Оба наших противника — парень и девушка — играли значительно лучше Эржи, и как я ни пытался свести на нет эту разницу в уровне, они вели с самого начала и выиграли первый сет, с довольно большим преимуществом.

— Мне жарко, — сказала Эржи, глядя на меня блестящими глазами и одной рукой откидывая со лба влажные волосы. На ней был надет толстый пуловер, не удивительно, что ей жарко.

— Ты слишком много прыгаешь. Не суетись, стой все время в середине и мячи отбивай на середину.

Второй сет оказался более благоприятным для нас, девушка получала мячи от меня, а я в большинстве случаев гасил. Игра закончилась быстро. Парень не смог погасить ни разу, Эржи если и ошибалась, то меньше, чем раньше, да и мне удавалось поправлять ее.

— Осторожнее! Смотри! — крикнула она мне в один из моментов, когда я отбивал мяч с угла стола. На сердце у меня потеплело: она обратилась ко мне на «ты»!