Избранное - [17]

Как в погребе зарытое вино.

Не смей, не смей из глуби доставать

Все то, что там скопилось и окрепло!

Пускай хранится глухо, немо, слепо,

Пускай! А если вырвется из склепа,

Я предпочел бы не существовать,

Не быть…

Названья зим

У зим бывают имена.

Одна из них звалась Наталья.

И было в ней мерцанье, тайна,

И холод, и голубизна.

Еленою звалась зима,

И Марфою, и Катериной.

И я порою зимней, длинной

Влюблялся и сходил с ума.

И были дни, и падал снег,

Как теплый пух зимы туманной.

А эту зиму звали Анной,

Она была прекрасней всех.

«Получил письмо издалека…»

Получил письмо издалека,

Гордое, безумное и женское.

Но пока оно свершало шествие,

Между нами пролегли века.

Выросли деревья, смолкли речи,

Отгремели времена.

Но опять прошу я издалече:

Анна! Защити меня!

Реки утекли, умчались птицы,

Заросли дороги. Свет погас.

Но тебе порой мой голос снится

Анна! Защити обоих нас!

Рябина

Так бы длинно думать,

Как гуси летят.

Так бы длинно верить,

Как листья шелестят.

Так бы длинно любить,

Как реки текут…

Руки так заломить,

Как рябиновый куст.

«Была туманная луна…»

Была туманная луна,

И были нежные березы…

О март-апрель, какие слезы!

Во сне какие имена!

Туман весны, туман страстей,

Рассудка тайные угрозы…

О март-апрель, какие слезы —

Спросонья, словно у детей!..

Как корочку, хрустящий след

Жуют рассветные морозы…

О март-апрель, какие слезы —

Причины и названья нет!

Вдали, за гранью голубой,

Гудят в тумане тепловозы…

О март-апрель, какие слезы!

О чем ты плачешь? Что с тобой?

Апрельский лес

Давайте каждый день приумножать богатство

Апрельской тишины в безлиственном лесу.

Не надо торопить. Не надо домогаться,

Чтоб отроческий лес скорей отер слезу.

Ведь нынче та пора, редчайший час сезона,

Когда и время — вспять и будет молодеть,

Когда всего шальней растрепанная крона

И шапку не торопится надеть.

О этот странный час обратного движенья

Из старости!.. Куда?.. Куда — не все ль равно!

Как будто корешок волшебного женьшеня

Подмешан был вчера в холодное вино.

Апрельский лес спешит из отрочества в детство.

И воды вспять текут по талому ручью.

И птицы вспять летят… Мы из того же теста —

К начальному, назад, спешим небытию…

«Стройность чувств. Их свободные речи…»

Стройность чувств. Их свободные речи.

И в мазут Патриарших прудов

Опрокинут мерцающий глетчер,

Звездный брус городских холодов.

В эту ночь окончанья сезона,

Когда лебеди странно вопят,

До сухого и нежного звона

Доведен городской листопад.

И почти одинаково ярки

Фонари, что в аллее горят,

И высокие тополи в парке,

Сохранившие желтый наряд.

На пустынной аллее садовой

Мне сулит этот лиственный звон

Приближение музыки новой

И конец переходных времен.

Пруд лоснится, как черное масло,

И как легкое пахнет вино.

И бессонница наша прекрасна —

Так все молодо, так ледяно!..

«Дай выстрадать стихотворенье!..»

Дай выстрадать стихотворенье!

Дай вышагать его! Потом,

Как потрясенное растенье,

Я буду шелестеть листом.

Я только завтра буду мастер,

И только завтра я пойму,

Какое привалило счастье

Глупцу, шуту, бог весть кому,—

Большую повесть поколенья

Шептать, нащупывая звук,

Шептать, дрожа от изумленья

И слезы слизывая с губ.

В деревне

В деревне благодарен дому

И благодарен кровле, благодарен печке,

Особенно когда деревья гнутся долу

И ветер гасит звезды, словно свечки.

Сверчку в деревне благодарен,

И фитилю, и керосину.

Особенно когда пурга ударит

Во всю медвежью голосину.

Соседу благодарен и соседке,

Сторожевой собаке.

Особенно когда луна сквозь ветки

Глядит во мраке.

И благодарен верному уму

И доброму письму в деревне…

Любви благодаренье и всему,

Всему — благодаренье!

«Весь лес листвою переполнен…»

Весь лес листвою переполнен,

Он весь кричит: тону! тону!

И мы уже почти не помним,

Каким он был семь дней тому.

Как забывается дурное!

А память о счастливом дне,

Как излученье роковое,

Накапливается во мне.

Накапливается, как стронций

В крови. И жжет меня дотла —

Лицо, улыбка, листья, солнце.

О горе! Я не помню зла!

Голоса

Здесь дерево качается: — Прощай! —

Там дом зовет: — Остановись, прохожий!

Дорога простирается: — Пластай

Меня и по дубленой коже

Моей шагай, топчи меня пятой,

Не верь домам, зовущим поселиться.

Верь дереву и мне.—

А дом: — Постой! —

Дом желтой дверью свищет, как синица.

А дерево опять: — Ступай, ступай,

Не оборачивайся.—

А дорога:

— Топчи пятой, подошвою строгай.

Я пыльная, но я веду до бога! —

Где пыль, там бог.

Где бог, там дух и прах.

А я живу не духом, а соблазном.

А я живу, качаясь в двух мирах,

В борении моем однообразном.

А дерево опять: — Ну, уходи,

Не медли, как любовник надоевший! —

Опять дорога мне: — Не тяготи!

Ступай отсюда, конный или пеший.—

А дом — оконной плачет он слезой.

А дерево опять ко мне с поклоном.

Стою, обвит страстями, как лозой,

Перед дорогой, деревом и домом.

Советчики

Приходили ко мне советчики

И советовали, как мне быть.

Но не звал я к себе советчиков

И не спрашивал, как мне быть.

Тот советовал мне уехать,

Тот советовал мне остаться,

Тот советовал мне влюбиться,

Тот советовал мне расстаться.

А глаза у них были круглые,

Совершенно как у лещей.

И шатались они по комнатам,

Перетрогали сто вещей:

Лезли в стол, открывали ящики,

В кухне лопали со сковород.

Ах уж эти мне душеприказчики,

Что за странный они народ!

Лупоглазые, словно лещики,

Собирались они гурьбой,