Избранное - [30]

— Хорошо бы что-нибудь влить ей в суп.

— Ах ты, бесстыдник! О какой-нибудь гадости подумал?

— Нет. Капнуть, например, чуть-чуть духов. Но как это сделать? Вот в чем загвоздка.

— Тогда всем пришлось бы есть бульон с духами. И тебе тоже. Мы не смогли бы: очень невкусно.

— Я и ломаю голову, как влить только в мамину тарелку несколько капель ну хотя бы ландышевых духов.

— Ты, Петер, чудовище, — засмеялся Андраш.

— Да я лишь предлагаю такой план, необязательно его приводить в исполнение. Но вышла бы неплохая шутка, не так ли?

— Я мог бы изобрести шутку получше, — прошептал Андраш.

— И ты, Андраш, собираешься потешаться над моей мамой? — укоризненно проговорила Ольга.

— Нет, вовсе нет. Меня занимает мысль, что было бы, если бы в стул полковнику Либедински воткнуть иголку.

— Как что было бы? И что тут остроумного?

Трое молодых людей не спускали глаз с полковника Либедински, который важно, неторопливо ел суп и говорил скрипучим голосом:

— Да, в победе русских сомневаться не приходится. — Проглотив ложку супа, он продолжал: — Только профаны верят в силу японцев. Все предыдущие события — лишь первый незначительный успех. — Опять ложка супа и продолжение: — Причина этой ситуации в том, что японцы близко от дома, а русские страшно далеко. Вот и все.

— Вот, сейчас, когда он пошевельнулся, — пробормотал Андраш, — в него вонзилась бы иголка!

Некоторое время разглагольствовал один полковник Либедински, остальные молча ели. Подали цыплят под майонезом, потом жареную говядину с гарнирами, пирожное, пломбир, сыр и фрукты. За исключением нескольких дам, все ели много, то и дело подкладывали себе на тарелки. Пожилые люди смаковали разные кушанья, молодые проявляли к еде меньше интереса. Ольгу не занимало, что у нее на тарелке, лишь бы блюдо было съедобное. Госпожа Ферраи почти ничего не ела, только пробовала все. Во время обеда в основном лишь соседи вполголоса обменивались несколькими фразами. Старшие Берлогвари, граф Тамаш и граф Андраш, переговаривались, сидя друг против друга. Граф Андраш сказал, что хочет отправить на пенсию старика Чиллага. Слишком быстро растет его состояние. Но если платить ему пенсию, расходы увеличатся. Пенсия Чиллагу и жалованье новому управляющему. Не выдержишь таких трат…

— Прикинь, — с улыбкой предложил кузену граф Тамаш. — Если отправишь Чиллага на пенсию, тебе придется платить и пенсию и жалованье. И то и другое ляжет на твои расходы. А не отправить его на пенсию, старик будет по-прежнему красть. Теперь подсчитай, что больше, увеличение твоих расходов или сумма, которую прикарманивает Чиллаг. Очень просто, не так ли?

— Совсем не просто.

— Почему? Что тут сложного?

— Его преемник тоже будет красть.

— Это уж другое дело! Особая статья, — громко засмеялся граф Тамаш.

Прочие, если заговаривали, то лишь о еде. Барон Бюхльмайер был в восторге от всех блюд. Свекла и та великолепна. Цветная капуста, поджаренная в сухарях, просто объедение, потому что искусный повар полил ее каким-то особым соусом. Потом он заметил, что сыр «горгонцола» необыкновенно любит тетя Шари, так любит, что, дай ей волю, она съела бы полкилограмма. А персики, ну и персики! Не крупные, но по вкусу напоминают ананас. Лишь раз в жизни пробовал он такие, — он помнит прекрасно, — десять лет назад в ресторане при гостинице в Каннах. А те и эти точно сняты с одного дерева.

Обед продолжался долго, был уже третий час, когда самый медлительный из всех, полковник Либедински, покончил с последним блюдом. Тогда гости встали, по обычаю, пожелали друг другу здоровья; мужчины, поклонившись, подали руку дамам и пошли в курительную. Там пили кофе. Сама хозяйка разливала его в чашки, понюхав со скорбным видом. Достав из кармана ключик, хозяин отпер коричневый шкаф, достал сигары, сигареты и предложил их гостям.

— Ну, а кто заменит Чиллага? — спросил граф Тамаш своего кузена.

— Я и сам ломаю над этим голову.

— Может быть, Крофи? — И он лукаво засмеялся.

— Крофи! Он наворует больше, чем старик Чиллаг.

— Ай да Чиллаг! Сам черт не поверил бы, посмотрев на его славное венгерское лицо с длинной седой бородой.

— Крофи еще зелен. Есть у меня приказчики и получше. Но, будь Крофи самый старший, проработай дольше других, я все равно не поставил бы его управляющим.

— Помнится, Андраш, ты его как-то похваливал.

— Возможно. Но я терпеть его не могу.

— За что же, Андраш? Такой красавец, физиономия, как индюшиное яйцо, и висячие рыжие усы.

— Да. Когда он говорит, у него прыгает адамово яблоко, и, при всей любви к Крофи, хочется стукнуть его по шее.

— Это кадык, Андраш, кадык. Шевелится у него кадык. Но почему ты не выставишь его?

— Этого каналью? Пусть остается. Его и с прежнего места прогнали. Какого-то батрака плеткой отхлестал.

— Значит, не такой уж плохой он приказчик.

— Да, батраков он умеет подстегивать, несомненно. Но порой, я считаю, он чрезмерно усердствует.

Полковник Либедински снова вернулся к теме русско-японской войны или, верней, продолжал ее развивать. Найдя другого слушателя, он теперь толковал ему:

— Порт-Артур японцам никогда не удастся взять, запомни это, пожалуйста. Подобной чепухе способны поверить только профаны, одураченные газетными статьями. Порт-Артур, говорю я, современное фортификационное сооружение. У него нет ничего общего, изволишь видеть, со старыми крепостями. Это не Нандорфехервар, где ров, вода и стены. Современной артиллерии ничего не стоило бы смести с лица земли Нандорфехервар. Порт-Артур, изволишь видеть, мощное укрепление. Цепь соединенных между собой холмов, так называемая система фортов. Такую крепость нельзя захватить. Ее нельзя, изволишь видеть, взять штурмом. И снарядами стены пробить тоже нельзя. Ребяческая затея. В крайнем случае можно окружить ее и взять измором. Ключ к системе фортов — высота двести три. Она господствует над местностью. Тысячи японцев уже отдали богу души, но им не удалось занять эту высоту. И не удастся. Исключено. Ausgeschlossen